боже, она, наверно, умерла бы от отчаяния, если бы он ушел сегодня, — идеальным вариантом было бы родить от Кеннеди. Тогда возвращение в Стилуотер имело бы смысл.
— Все будет хорошо. — Грейс взяла его за руку и повела наверх.
Воспользовавшись паузой, Кеннеди приподнялся на локте и с восхищением взглянул на Грейс. Желание обладать ею, почувствовать под собой ее жаркое, бьющееся в любовном ритме тело, войти в нее, чтобы покончить с мучительным ожиданием, переполняло его. Но после всего перенесенного ею в далеком прошлом он должен быть особенно осторожен, мягок, ласков, чтобы она поняла — для него это тоже многое значит. Если судьба отвела им лишь несколько часов, то ими нужно воспользоваться в полной мере, взять от них все, чтобы запомнить навсегда.
— Что? — прошептала она, с удивлением глядя на него снизу вверх.
Ее кожа как будто сияла в льющемся через открытое окно лунном свете. Темные, разметавшиеся по подушке волосы окружали голову мистическим ореолом. И смотрела она на него так, словно ждала чего-то необыкновенного.
Ничего прекраснее Кеннеди еще не видел.
— Ты прекрасна.
По ее губам скользнула лукавая улыбка.
— А ты совсем не такой, как я думала. — Грейс погладила его по щеке.
— Рад слышать. Могу только представить, что ты обо мне думала.
Она усмехнулась:
— Извини, ошибалась.
Он поцеловал ее в кончик носа.
— Это мне следует извиняться. Я был молод и глуп. А сегодня хочу, чтобы ты все это забыла.
Ее ладонь скользнула по груди, по животу, ниже…
— Самое подходящее время. — Она обняла его и потянула к себе.
Дрожа от нетерпения и сдерживаемого желания, Кеннеди осторожно опустился на нее. Она приняла его легко и с готовностью, и ему едва не хватило первого же прикосновения.
Выгнувшись ему навстречу, Грейс приподняла бедра и застонала, когда он вошел в нее.
— Вот так, да. Я хочу так. У меня еще никогда так не было.
Наверно, в этих словах был какой-то особенный смысл, но искать его Кеннеди уже не мог. Его переполняли ощущения, как полузабытые, так и совершенно новые.
— Невероятно, — прошептал он и задвигался, подчиняясь звучащему в крови ритму.
В какой-то момент веки ее опустились, и он остановился, но продолжил, когда она снова открыла глаза. Те глаза, что пленили его первым же взглядом. Глаза, в которых он ловил отражение всего, что она чувствовала. Грейс моргнула, и он, поймав губами ее сосок, добавил огня.
Ритм нарастал, тела бились и скользили, влажные и разгоряченные, но идеально сошедшиеся в этом отчаянном любовном танце, где каждый искал и находил, брал и отдавал в равной мере. Забыв обо всем, они растворились друг в друге, слились воедино.
— Это… чудесно, — прошептала она сбивчиво, в короткой паузе между вздохом и выдохом, обнимая его еще крепче. — Чудесно.
Он хотел большего. Чтобы она получила все. А потому заставил себя сбавить темп, чтобы растянуть, продлить наслаждение как можно дольше. Но было поздно. Она выдохнула его имя, забилась в его руках, и сдерживаться уже не было сил.
Он спал, тесно прижавшись к ней, и она слушала его глубокое, ровное дыхание. Кровь несла по венам покой и умиротворение. Ей было тепло и уютно. Она достигла состояния, когда человеку ничего не нужно, когда он всем доволен. Никогда еще с ней не случалось ничего подобного. Но все же Грейс не засыпала. Все происходящее казалось сном. И то, что она в доме Ивонны, и то, что занимается любовью с Кеннеди Арчером. Разве такое может быть наяву?
Она осторожно подвинулась, поправила подушку. Его пальцы по-хозяйски сомкнулись на ее груди, но она не стала поворачиваться, потому что знала — стоит дать ему возможность, и он захочет того же. Они уже опробовали несколько вариантов, но первый так и остался лучшим. Вот только презервативов больше не осталось, и Грейс сильно сомневалась, что он захочет дарить ей ребенка.
— Грейс? — пробормотал сонно Кеннеди.
— Что?
— Я все же думаю, что нам стоит пойти завтра на фейерверк.
Грейс и хотела бы согласиться, но понимала, что появляться вместе — не самое мудрое решение. Просто он, как и она, не хотел заканчивать этот их короткий роман.
— Нет.
— А как же Тедди и Хит? Они ведь расстроятся. — Конечно, меньше всего на свете она хотела бы огорчить мальчиков, но, с другой стороны, нельзя допускать, чтобы братья слишком привыкли к ней.
— Думаю, мы увидимся на поле. Мне нужно понемногу отходить от них.
Ее ответ не понравился Кеннеди.
— Почему ты не хочешь сказать, с чем мы здесь воюем?
Обременить его своими секретами означало бы обречь на те же муки, на которые она когда-то обрекла себя.
— Тебе ни с чем воевать не придется.
— Если действительно хочешь прикрыть меня, расскажи все.
Грейс не ответила, и он поднялся с кровати.
— Ладно. Уже поздно. Мне пора.
— Думаешь, твоя сиделка смотрит на часы? — спросила Грейс, почувствовав пробежавший между ними холодок.
— Уверен, она уже спит. По четвергам я обычно хожу в клуб, и она это знает. Скорее всего, и не заметит, как приду. — Ничуть не смущаясь собственной наготы, он наклонился и стал собирать разбросанную по полу одежду.
Наблюдая за ним с кровати, Грейс невольно задержала взгляд на крепком, мускулистом, поджаром теле. Ей все еще не верилось, что все получилось у них так быстро и легко, совершенно естественно, без тяжелых воспоминаний и неприятных ощущений, как бывало обычно с Джорджем. Хотя, надо признать, она ведь и с ним чувствовала себя иногда почти нормальной. Почти. Сегодня же она была нормальной. Такой, как все. Она любила. И с этим ничто не шло ни в какое сравнение.
Грейс понимала — это признак того, как сильно ей хочется быть с Кеннеди. Но оттого, что она понимала это, ситуация легче не становилась. Кеннеди всегда был и будет недосягаем для нее.
— Спокойной ночи, — сказал он и направился к двери. Она моргнула, словно от острой боли. Он сердился на нее. Подобно Клэю, он полагал, что она передаст ему все и позволит за все отвечать.
— Я должен кое о чем тебя предупредить, — сказал он уже от дверей.
Подтянув простыню, Грейс села на кровати.
— И о чем же?
— Если ты еще можешь как-то защититься от того, что тогда случилось, не откладывай дело в долгий ящик.
— Что ты имеешь в виду? — мгновенно насторожилась она.
— Есть человек, видевший, как Клэй в ночь исчезновения преподобного ехал на его машине из города. Было уже поздно, около полуночи. За ним на своем «форде» ехала ваша мать.
Чувствуя, что он незаметно наблюдает за ней в ожидании реакции, Грейс постаралась принять новость как можно спокойнее и сохранить безмятежное выражение лица.
— Грейс?
Она хотела сказать, чтобы он не беспокоился, что это неправда, или придумать какую-то иную ложь, но не сумела. Случившееся между ними было еще слишком свежо, и оно не позволяло врать. А потому она промолчала.
Кеннеди посмотрел на нее так, словно только и ждал малейшего знака, намека на то, что она готова
