– Свяжите её, – приказал Кернус охранникам.
Те быстро стянули ремнями руки девушки.
– У нас есть для тебя ещё один сюрприз, моя дорогая Хинрабия, – заметил ей Кернус.
Она ответила ему безучастным взглядом.
– Приведите служанку, – распорядился Кернус, и один из охранников, ухмыльнувшись, тотчас оставил комнату.
– Клаудия Хинрабия, – пояснял Кернус присутствующим, осушая очередной кубок ка-ла-на, – была известна во всем Аре как очень строгая и требовательная госпожа. Говорят, что однажды, когда рабыня уронила зеркало, она велела отрезать этой несчастной нос и уши, а затем продала её как ненужную вещь.
Из-за столов последовали громкие комментарии этого известного всем случая.
Стоящую на коленях Клаудию держали два охранника, её руки были крепко связаны за спиной, по лицу девушки разливалась смертельная бледность.
– Я долго искал, – продолжал делиться впечатлениями Кернус, – пока мне не удалось найти эту девицу.
Мне вспомнилось, как на кухне – кажется, это было несколько месяцев назад, хотя прошло всего два- три дня, – я увидел одну изуродованную девушку.
– Я купил её, – произнес Кернус.
Присутствующие ответили одобрительными возгласами.
Клаудия Хинрабия казалась совершенно оцепеневшей и охваченной ужасом настолько, что неспособна была даже пошевелиться.
Из кухни вслед за посланным за ней охранником появилась девушка; это была та самая, которой я несколько дней назад, когда меня схватили, предложил бутыль паги.
Не только нос, но и уши её были отрезаны. Раньше она, вероятно, была очень недурна собой.
Когда девушка появилась в зале, Клаудию, все так же связанную и стоящую на коленях, охранники развернули лицом к пришедшей.
Девушка, ошеломленная, замерла на месте. Широко раскрытые глаза Клаудии глядели на неё с беспредельным ужасом.
– Как тебя зовут? – стараясь казаться участливым, спросил её Кернус.
– Мелани, – ответила та, не сводя глаз с Хинрабии, испуганная и пораженная тем, что нашла свою прежнюю госпожу в таком виде.
– Мелани, – спросил Кернус, – ты знаешь эту рабыню?
– Это Клаудия Тентиус Хинрабия, – еле слышно прошептала девушка.
– Ты помнишь ее? – поинтересовался Кернус.
– Да, – ответила девушка. – Она была моей хозяйкой.
– Дай ей нож, – обратился Кернус к одному из стоящих рядом охранников.
В руки изуродованной девушки вложили кривой нож.
Она посмотрела на нож и перевела взгляд на связанную Хинрабию, которая со слезами на глазах покачала головой.
– Пожалуйста, Мелани, не причиняй мне боли, – прошептала Хинрабия.
Девушка ничего не ответила и снова посмотрела на кривой нож, зажатый у неё в руке.
– Ты можешь отрезать уши и нос у этой рабыни, – сказал ей Кернус.
– Пожалуйста, Мелани, – взмолилась Хинрабия, – не нужно! Не причиняй мне вреда!
Девушка с кинжалом медленно подошла к ней.
– Вспомни, ведь ты любила меня, – прошептала Хинрабия. – Ты меня любила!
– А теперь я тебя ненавижу, – сказала девушка.
Она левой рукой схватила Клаудию за волосы и поднесла острый, как бритва, нож к её лицу. Хинрабия разразилась истерическими рыданиями.
Но служанка не дотронулась ножом до лица Клаудии. Ко всеобщему удивлению, через минуту она опустила руку.
– Отрежь ей уши и нос, – приказал Кернус.
Девушка с состраданием смотрела на беззащитную Хинрабию.
– Не бойся, – сказала она, – я не причиню вреда бедной рабыне.
Она отшвырнула нож, и он пролетел по полу через весь зал.
Клаудия Тентиус Хинрабия, рыдая, упала к её ногам.
Кернус раздраженно откинулся на спинку кресла.
– Она из высшей касты? – долетели до меня чьи-то слова.
