волосы и бросили на холодную поверхность скалистого выступа, цилиндры снова погрузили на корабль. Одна из девушек зашевелилась, вероятно почувствовав холод. Человек с клеймом снова спустился с корабля. На этот раз в руке его был шприц. Поочередно наклоняясь над каждой из девушек, он ввел им в предплечье какую-то мутноватую жидкость, очевидно, снотворное, поскольку шевелившаяся до того момента девушка в последний раз вздрогнула, откинула набок голову и, успокоившись, затихла.
– Теперь они проспят по крайней мере часа два, – сказал человек с клеймом.
Один из охранников криво усмехнулся.
– Зато проснутся уже в кандалах.
Остальные поддержали его дружным хохотом. Человек с клеймом вернулся на корабль, и боковая панель за ним закрылась. При этом не было вручено ни счетов, ни расписок на получение груза, ни документов, его сопровождающих, что является общепринятым при проведении законной сделки. Однако в данном случае соблюдение подобных условностей считалось вовсе не обязательным и, вероятно, нежелательным В отношениях этих людей гарантом выполнения взятых на себя обязательств была их жизнь.
Девушек поместили в корзины, уложили их на пол лицом вниз, и погонщики тарнов крепко связали им руки и лодыжки. Затем, поскольку их транспортировочные корзины не имели натянутой поверх бортов сетки, девушек связали попарно, одну головой к ногам другой. Подобный метод всегда применяется при перевозке рабов в открытых корзинах для того, чтобы они в порыве отчаяния не могли выброситься из корзин. Однако в данном случае эти меры предосторожности были явно излишними, поскольку девушки, одурманенные наркотиком, спали беспробудным сном.
И все же люди, сопровождавшие их, были профессиональными работорговцами, не привыкшими полагаться на волю случая и подвергать свой товар малейшему возможному риску. У меня лично тоже не было полной уверенности, что утренний холод не пробудит девушек ото сна и они не сделают попытки выброситься за борт корзины. Элизабет, как я слышал, во время перевозки из дома Кларка транспортировали в закрытой, сплетенной из толстых ветвей корзине, больше похожей на клетку. Такой метод более распространен. В корзину вдоль её длинной стороны помещают двух девушек со стянутыми за спиной руками и привязывают их запястья и лодыжки к проходящему в центре корзины по всей её длине толстому деревянному брусу. В качестве дополнительных мер предосторожности им набрасывают на шею петлю, концы которой затягивают на деревянном брусе.
Следует упомянуть, что рабы на Горе редко выходят на свободу. У них практически полностью отсутствует возможность побега. Они действительно лишены каких бы то ни было прав и остаются рабами до конца жизни, разве что по какой-либо счастливой случайности их владелец, не найдя им лучшего применения либо желая доставить себе удовольствие весьма необычным по горианским меркам способом, сам дарует им свободу. Так что этим девушкам с Земли остается только посочувствовать. Жизнь их теперь легкой не назовешь. А ведь Элизабет Кардуэл, напомнил я себе, тоже уроженка Земли. Возможно, некогда и её, так же как и этих, сегодняшних, доставили на Гор на черном корабле работорговцев.
Я обернулся и посмотрел вслед удаляющемуся черному диску, беззвучно поднявшемуся над скалистым выступом и лавирующему между горными пиками Валтая.
– Возвращаемся в дом Кернуса, – объявил охранник, и я вместе с остальными занял свое место в транспортировочной корзине.
Через минуту мы уже были в воздухе, а ещё через некоторое время я уже смог различить маячившие в отдалении огни Ара.
Глава 8. ЗАВТРАК
Как и следовало ожидать, к тому времени, когда я утром вернулся в свою комнату и освободил наконец Элизабет, она была в высшей степени раздражена и измучена, хотя ей каким-то чудом удалось ненадолго забыться тяжелым сном. Она, конечно, так и лежала там, где я её оставил.
– Мне нежелательно было выказывать по отношению к тебе какую-то повышенную заботу в присутствии Хо-Ту, старшего смотрителя, – прикоснувшись губами к её щеке, пояснил я.
– Думаю, что да, – проворчала она, натягивая на себя тунику и, поморщившись, растирая затекшие запястья и лодыжки. – В следующий раз, когда тебе необходимо будет произвести на кого-нибудь подобное впечатление, лучше ударь меня пару раз хлыстом.
– Неплохая мысль, – согласился я.
Она окинула меня хмурым взглядом.
– И все равно мои узлы гораздо аккуратнее твоих, – заявила она.
– Ты просто вредина упрямая, – рассмеялся я и поднял её на руки.
– Ничего подобного, – вырываясь, воскликнула она. – Это так и есть.
Я поцеловал её.
– Да, твои узлы действительно лучше моих!
Она недоверчиво посмотрела на меня и, несколько смягчившись, улыбнулась.
– Но вот это твое пощелкивание пальцами было совершенно излишним, – снова внезапно разозлившись, заметила она. – Я имею в виду кормление из твоих рук.
– Зато какое впечатление это произвело на Хо-Ту!
– Кажется, да, – согласилась Элизабет.
– Не кажется, а точно! – подтвердил я.
– Все равно, – заявила Элизабет, – только попробуй выкинуть что-нибудь подобное, когда мы одни! Я тебя всего искусаю!
– Обязательно попробую, – пообещал я, и она тут же накинулась на меня. – Кажется, тебе и эту ночь придется провести связанной, – сказал я.
– Ты не посмеешь! – воскликнула она и принялась лягать меня ногой, один раз довольно серьезно задев меня по колену.
