убийцей.
– На самом деле все это очень странно, – заметил я, занятый собственными мыслями. – Тентис не торгует зернами для черного вина. Я как-то слышал, что чашка этого напитка в Аре несколько лет назад стоила почти целую серебряную монету. Но даже в самом Тентисе черное вино употребляется только в домах представителей высших каст.
– Может, зерна доставлены с Земли?
– Первоначально зерна действительно были завезены на Гор с Земли, – сказал я. – Как и множество других семян. Однако я очень сомневаюсь, чтобы корабль, который я видел прошлой ночью, среди прочего груза доставлял сюда нечто столь тривиальное, как зерна для черного вина.
– Ты, вероятно, прав, – заметила Элизабет, с зажмуренными от удовольствия глазами делая очередной глоток горячего черного кофе.
На какое-то мгновение мне припомнилось, что воин, убитый, очевидно, по ошибке вместо меня на мосту в Ко-Ро-Ба, тоже был из Тентиса.
– Прекрасный напиток, – сказала Элизабет, заглядывая в опустевший бокал.
Завтрак подошел к концу, и мы вернулись в мою комнату, предварительно развязав сделанный мной на двери личный узел. Когда мы вошли, я плотно закрыл дверь на засов и снял с себя пояс с мечом.
Элизабет собрала сброшенные мной на пол шкуры и расстелила их на каменном ложе. Затем, словно ощущая непреодолимую усталость, она улеглась на них, поглядывая на меня и сладко зевая.
– Когда тебе нужно идти на доклад к Капрусу? – спросил я.
– Он – один из нас, – ответила Элизабет, – поэтому не придерживается в отношении меня строгого распорядка и позволяет мне уходить из дома, когда я того пожелаю. Однако время от времени мне следует показываться ему на глаза.
– У него много помощников?
– В его подчинении несколько писцов, но они работают не в его кабинете. Есть и несколько девушек- посыльных, но Капрус к нам довольно снисходителен, поэтому мы расхаживаем, где пожелаем. Если я и не явлюсь вовремя на доклад, все решат, что меня что-нибудь задержало.
– Понятно.
– Тебе всю ночь пришлось быть на ногах, – заметила она, – ты, наверное, устал?
– Очень, – ответил я, опускаясь рядом с ней на шкуры любви.
– Бедный хозяин, – сказала она, поглаживая меня ладонью по плечу.
Я перевернулся на бок и стиснул её в объятиях, однако она отвернулась, отстраняя губы.
– Так чьи узлы лучше? – смеясь, спросила она.
– Твои, твои, твои, – пробормотал я, понимая, что тут-то она меня и поймала.
– Прекрасно, – ответила она. – Можешь меня поцеловать.
После недолгого ворчания, ответом на которое был её смех, я так и сделал. Однако потом у меня взыграло чувство мести.
– Ну так что, будешь есть из моих рук? – поинтересовался я.
– Буду, буду! – воскликнула она.
– Даже когда мы одни? – допытывался я.
– Да, да!
– И даже сама будешь просить меня об этом?
– Да, буду! – кричала она.
– Проси!
– Велла просит покормить её из рук господина! – завопила она. – Велла просит хозяина её покормить!
Я рассмеялся.
– Ты просто животное! – улыбнулась она.
Мы обменялись поцелуями.
– Ты всегда мог заставить меня есть из твоих рук, Тэрл Кэбот, – призналась она. – Ты настоящее животное!
Я снова её поцеловал.
– Но узлы у меня все равно получаются лучше, – не могла успокоиться она.
– Это верно, – согласился я.
Она рассмеялась.
– После завтрака нет ничего лучше чашки кофе и хорошенькой девушки рядом, – признался я.
– Я же тебе говорила, – заметила она, – что после завтрака я просто необыкновенная.
– Вот тут ты права, – сказал я.
– Совершенно права!
