– Конечно, – ответил Хо-Ту, – но они об этом не знают.
– Не понимаю, – признался я.
Потом я увидел девушку, перебирающую струны лютни. Прекрасная, как и все остальные, она медленно брела по тропинке. Две первые девушки уже сидели на краю бассейна и бросали в воду мелкие камешки.
– Это экзотики, – сказал Хо-Ту.
Так на Горе назывались необычные разновидности рабов. Встречались экзотики довольно редко.
– Какого рода? – спросил я.
Самому мне видеть здесь экзотиков не доводилось, хотя на Земле я, конечно, встречал выведенные путем искусственного скрещивания породы животных, например собак или золотых рыбок, и восхищался результатами такой селекции, воспринимая их как победу человеческого разума. В обычных условиях экзотики воспринимаются как нечто деформированное по отношению к своему естественному виду, чего, собственно, и добиваются при их выведении. Однако иногда искусственная деформация организма может нести и более серьезные и даже зловещие изменения. Можно, например, вывести женщину, слюна которой будет содержать яд; такая женщина, будучи помещенной в Сады Удовольствий противника, таит в себе не меньше опасности, чем нож убийцы.
Хо-Ту, вероятно, догадался о направлении моих мыслей и рассмеялся.
– Нет, нет! – ответил он. – Это обычные женщины, хотя и несколько более привлекательные, чем остальные представительницы их пола.
– В чем же проявляется их экзотичность? – поинтересовался я.
Хо-Ту посмотрел на меня и усмехнулся.
– Они ничего не знают о мужчинах.
– Вы имеете в виду, что они рабыни белого шлема?
Он рассмеялся.
– Я имею в виду, что они содержатся в этих садах с младенческого возраста и за все это время никогда не видели мужчин. Они не знают об их существовании.
Теперь я понял, почему в коридорах нам встречались только женщины.
Я снова посмотрел через застекленный экран на этих девушек, беспечно играющих в мяч и резвящихся на краю бассейна.
– Они растут в полном неведении относительно своей природы, – заметил Хо-Ту. – Они не знают даже, что они – женщины. Понятия пола для них не существует.
Я прислушался к приглушенным аккордам лютни за стеклянным экраном и ощутил легкое, непонятное беспокойство.
– Их жизнь приятна и беспечна, – продолжал Хо-Ту. – У них нет никаких забот, кроме поиска новых удовольствий.
– А что будет с ними потом? – спросил я.
– Подобная разновидность экзотиков ценится чрезвычайно высоко, – ответил Хо-Ту. – Обычно торговый агент убара приобретает такую девушку и выставляет её на праздновании в честь победителя на соревнованиях среди высшего офицерского состава города. Накануне отобранной девушке подмешивается в пищу наркотик, и её, спящую, забирают из сада. Все это время она находится в бессознательном состоянии. Приходит же она в себя в самый разгар празднования победителя, сидя, как правило, раздетой в клетке наедине с рабами-мужчинами, установленной на видном месте между столами.
Я снова посмотрел на девушек за защитным экраном.
– Иногда, хотя и не так часто, они после этого сходят с ума, – продолжал Хо-Ту, – и на следующее утро их убивают.
– А если нет?
– Тогда к ней приводят женщину из тех, что прежде ухаживали за этой девушкой, и та объясняет ей, что она представляет собой на самом деле, рассказывает, что она женщина, рабыня, должна носить ошейник и служить своему новому хозяину, как правило, победителю на соревнованиях при дворе убара.
– И много таких девушек в доме Кернуса?
– Конечно, – ответил Хо-Ту, ведя меня дальше по коридору.
Глава 10. ПО ПУТИ К ЗАГОНАМ ДЛЯ РАБОВ
Мы снова миновали две двери: одну, закрывающуюся за нашей спиной женщиной в белом одеянии, и вторую – часовым на посту.
В коридоре мы прошли мимо четырех обнаженных рабынь, которые, стоя на четвереньках, скребками и губками чистили керамические плиты пола. Рядом с ними расхаживал раб-мужчина с толстым, тяжелым ошейником на шее и длинной плетью в руках.
– Вот ещё одна интересная комната, – обратил мое внимание Хо-Ту, открывая широкую дверь. – Обычно она охраняется, но сейчас она пуста.
Я снова оказался перед прямоугольным защитным экраном, но на этот раз стеклянный проем был только один.
– Да, – ответил Хо-Ту на мой немой вопрос, – это тоже зеркальное.
С другой стороны экрана была металлическая решетка с частыми прутьями. Я догадался, что она
