Вьерна презрительно наблюдала за моими тщетными усилиями.
– А почему на рассвете вас не оказалось в лагере? – наконец задал я мучивший меня вопрос. – Откуда вы узнали о нашем присутствии в лесу?
– Ты хочешь спросить, почему в настоящий момент не я лежу у твоих ног, связанная и беспомощная, как ты сейчас?
– Вот именно.
– Ну что ж. Вы очень умело скрывали свое передвижение по лесу, – признала Вьерна. – Я восхищена вашим мастерством.
– Как же вы узнали о нас?
– Мы следили за своими противницами, гораздо менее искусными, чем вы, за женщинами-пантерами из банды Хуры, которая собирается отнять у меня эту землю. – Вьерна усмехнулась. – Хуру мы, конечно, убьем. Сейчас ей просто очень повезло, что ты поймал ее рабыню. – Она рассмеялась. – Мы видели, как ты пригвоздил ее к дереву стрелой, а затем связал ремнями.
– Значит, вы последовали за мной?
– Нет, очень скоро мы потеряли тебя из виду. Ты очень хитер и искусен, к тому же мы опасались твоего лука. Но нам и не нужно было следить за тобой. Мы поняли, что вы в лесу и, значит, рано или поздно обнаружите наш лагерь и непременно решите на нас напасть.
– Я отыскал ваш лагерь в тот же вечер. Разве вы об этом не знали?
– Нет, но мы предположили, что вы обнаружите его или в этот же вечер, или на следующий, и решили не задерживаться в нем, чтобы проверить, когда именно это произойдет. – Вьерна рассмеялась. – А вам, чтобы не скучали, мы оставили полдюжины бутылок вина.
– Вы очень сообразительны, – с невольным уважением пробормотал я.
– Как имя той девчонки, которую ты поймал в лесу? – спросила охотница.
– Гренна, – ответил я.
Вьерна кивнула.
– Я слышала о ней. Она занимает высокое положение в банде Хуры.
Я промолчал.
– Что ты с ней сделал?
– Отправил на корабль, чтобы ее заковали в кандалы и заклеймили.
– Отлично! – воскликнула Вьерна. Она посмотрела на меня и рассмеялась. – Женщина-пантера, попавшая в руки мужчине, достойна лишь того, чтобы стать его рабыней. – Она постучала пальцами по рукоятке ножа. – Мы, женщины-пантеры, считаем, что девушка, ставшая добычей мужчины, в глубине души хочет быть его рабыней.
– А мне говорили, что из всех женщин-пантер получаются отличные рабыни, – заметил я.
Вьерна с неожиданной злобой снова пнула меня ногой.
– Молчать, раб! – закричала она.
– Луны уже взошли, – из-за ее спины доложила Мира.
– Говорят, в банде Хуры больше сотни женщин, – сказал я.
Вьерна хищно оскалилась.
– Мы вышвырнем их из леса, – заявила она, – вышвырнем всех, одну за другой. И когда они бросятся наутек, станем преследовать их до тех пор, пока оставшиеся в живых не сложат оружие и не протянут нам руки, чтобы мы связали их и продали в рабство! Продали мужчинам! – Хищнический оскал у нее на лице стал шире. – Я сама прослежу, чтобы Хура и ее первые помощницы не погибли, а попали в рабство. – Она посмотрела на меня и усмехнулась. – Гренна уже стала рабыней. Отличное начало!
– Ты их настолько ненавидишь? – спросил я.
– Да!
– Что ты собираешься сделать со мной и моими людьми?
Она усмехнулась.
– Рабу не подобает быть таким любопытным, – заметила Вьерна.
Я не ответил.
– Ты будешь за это наказан, – сказала она.
Я продолжал молчать.
Конечно, хозяевам не подобает посвящать рабов в свои планы. Рабов сознательно держат в неведении. Это усиливает их ощущение зависимости и беспомощности. Они могут ожидать чего угодно, любых поворотов в своей судьбе. Не зря говорят: «Оставь раба наедине со страхами, порожденными его неведением». И это совершенно справедливо: достаточно того, что хозяин знает, как с ним поступить. Придет время, и раб узнает все, что следует. Лично мне ждать, по-видимому, оставалось недолго.
Не говоря ни слова, Вьерна повернулась ко мне спиной и отошла в сторону. Женщины-пантеры, силуэты которых я различал, продолжали стоять, сжимая в руках короткие копья, и нетерпеливо поглядывали в мою сторону.
Я поднял глаза. Три небольшие горианские луны уже выглянули из-за густых ветвей деревьев и во всем
