Я вскочила и в страхе попятилась.
– Она твоя.
Я бросилась бежать. Он настиг меня у огромного ящика, прижал к нему, а когда я отпрянула, обмотал свисающей с наручников цепью. Я в ловушке.
– Давненько у меня не было бабы, – осклабился он и потащил меня за собой. Обмотанная вокруг талии цепь нещадно впивалась в кожу над левым бедром.
– Пощади рабыню, хозяин, – взмолилась я.
Он рассмеялся.
Хозяин не торопил его – видно, занялся другими делами Тележка все равно была пустая.
Когда он оставил меня, я готова была от стыда сквозь землю провалиться. Кончила! Как со свободным мужчиной!
Лежа за ящиками, я горестно смотрела в небо. Меня употребил раб! Постепенно отчаяние вытеснил страх. Наверняка опоздала в «Чатку и курлу». Высекут!
Медленно, преодолевая боль, распрямила я затекшие ноги и встала. Снова попыталась привести в порядок платье. Вышла из-за ящиков. Надо спешить в «Чатку и курлу».
И застыла. Бросилась обратно за ящики. Довольно далеко, но я уверена – не ошиблась. Перехватило дыхание. Отчаянно заколотилось сердце.
Не может быть! И все же это так.
Что делать? В первое мгновение душу захлестнула пронзительная, неодолимая, всепоглощающая любовь. Любовь, немыслимая радость, восторг, лишь рабыне доступный.
Одетый моряком, неся на плече мешок, он шел со стороны причала.
Броситься бы к нему, закричать на весь порт, упасть к его ногам, рыдая, покрыть поцелуями.
Да нет, я ошиблась! Не может быть!
Смотреть, смотреть, не сводя глаз! Уверенность росла. Вот остановился купить у разносчика пирог. Он!
Мой хозяин! Клитус Вителлиус из Ара!
Хотелось кричать: «Хозяин! Я люблю тебя! Люблю!»
И тут он повернулся к кабацкой рабыне, что вертелась перед ним и пыталась заговорить.
Ненавижу! И его ненавижу, и ее.
Рабыню он отослал, но я видела этот взгляд! Взгляд воина, взгляд хозяина!
Ненавижу обоих!
Это он, Клитус Вителлиус из Ара, сделал меня рабыней. Жег каленым железом, поставил клеймо рабыни. Заставил служить ему! Заставил полюбить себя, а потом, позабавившись, отбросил прочь, отдал какой-то деревенщине!
В голове созрел отчаянно смелый, страшный, жестокий план. Глубоко вздохнув, объятая холодной яростью, я решилась.
Он еще узнает: месть рабыни – не шутка.
Я выпрямилась. Бесстыдно распахнула платье. Звякнув колокольчиками, вскинула голову.
Идет прямо ко мне, жуя на ходу пирог.
Оружия нет. Это кстати.
Мелко семеня, я выскочила из-за ящиков, упала перед ним на колени, коснулась губами его ног. Любовь затопила сердце. Тело охватила беспомощная слабость – слабость рабыни, преклонившей колени у ног хозяина. Но тут же взяв себя в руки, я превратилась в холодное, расчетливое, здравомыслящее существо. Обхватив ладонями его икры, я ловила его взгляд.
– Дина, – проговорил он.
– Мой хозяин зовет меня Йата.
– Значит, ты Йата, – улыбнулся он.
– Да, я Йата. – Я с улыбкой смотрела ему в глаза.
– И все такая же невинная и нескладная?
– Нет, хозяин. – Опустив голову, я самозабвенно припала губами к его ногам, присасываясь, втягивая в рот грубые волоски.
– Вижу, что нет, – рассмеялся он.
Я подняла глаза.
– Меня научили ублажать мужчин.
– Конечно, – ответил он, – ты же рабыня.
– Да, хозяин.
– И хорошая?