– У некоторых хозяев отвращения не вызываю.
– Думаешь, сможешь доставить мне наслаждение?
Сердце мое подпрыгнуло. Нежно, ласково поглаживая его ногу, я медленно, целуя, покусывая, подбиралась к колену.
– Нет, хозяин, – прошептала я. – Йате ни за что не ублажить такого славного воина.
Он оглянулся:
– Говори: моряка. Здесь я не предводитель воинов из Ара Клитус Вителлиус. Я мореход, простой гребец из Тироса по имени Тий Рейар.
– Как угодно хозяину, – взглянув на него, ответила я и снова припала к его ногам. – Хозяин не отшвырнет меня? – просительно пролепетала я.
– Умная шлюшка. – Подняв мою голову, он сдвинул мне на затылок платок.
– Всего несколько недель назад, – залившись краской, объяснила я, – меня везли на рабском корабле, трюмным грузом.
– Довольно симпатичный груз, – обронил он.
– Я так довольна, что хозяин доволен. – Не отводя ладоней от его ног, я прижалась головой к его бедру. Люблю… Стоп! Не раскисать! Не забываться! Я опустилась перед ним на колени лишь затем, чтобы втоптать в грязь его самого. И сделать это будет нетрудно – стоит только привести его в «Чатку и курлу».
Он заплатит! За все заплатит!
– Когда-то я была твоей, хозяин, – промурлыкала я, с улыбкой глядя на него.
– Может, и зря я тебя подарил, – почти нежно улыбнулся он. Снова перехватило дыхание. Нет, я тверда! Прочь жалость!
Прочь угрызения совести!
Как, казалось бы, уязвима я в этом шелковом платьице, в ошейнике у его ног. И как могущественна.
– Странно, – протянула я, – когда-то я принадлежала тебе А теперь, в далеком Косе, стою перед тобой на коленях на верфи в ошейнике кабацкой рабыни.
– Красивый ошейник, – похвалил он.
– Спасибо, хозяин.
– Судя по платью, ты работаешь в «Чатке и курле»?
– Да, хозяин.
– И что ты там делаешь?
– Угождаю клиентам моего хозяина.
– Как давно я не держал в руках твое маленькое горячее тело…
Я зарделась. А еще рабыня!
– Знаешь, ты сладкая, горячая рабыня, – сказал он.
– В твоих руках – и это чистая правда – любая взовьется, как рабыня, будь она хоть дочь убара.
Эти руки! Как бешено билась я, сама того не желая, в их кольце, не в силах с собой совладать, не в силах устоять, сдаваясь, отдаваясь сладостному рабству! Меня, землянку, он низвел до состояния корчащейся в экстазе рабыни.
– Я бы выпил паги, – проговорил он.
– Я знаю, куда идти, – подхватила я.
– В «Чатку и курлу»?
– Да, хозяин.
– А девушки там есть?
– Да, хозяин.
– И ты?
– Да, хозяин.
– Как давно я не обладал тобою…
– Обладай мною снова в «Чатке и курле», – смело взглянув ему в глаза, прошептала я.
– А ты соблазнительная шлюшка, Йата.
– Смеет ли Йата предположить, – осторожно начала я, – что когда-то хозяин был к ней чуть-чуть неравнодушен?
– Рабыня хочет плетки? – бросил он в ответ.
– Нет, хозяин. – Я опустила голову.
– У меня других дел полно.
– Пожалуйста, хозяин, – испуганно ловя его взгляд, взмолилась я, – пойдем с Йатой в «Чатку и курлу».
