– Меня отвезут в Порт-Кар на допрос?
– Да.
– Я ничего не скрою. Все расскажу, что знаю, – под пытки ей явно не хотелось.
– Разумеется, – кивнул он. Глянул в высокое узкое окно. На фоне ярко-синего неба, сверкая, вздымались башни Ара.
– До полудня далеко, – напомнила она. – При дневном свете меня непросто будет вывезти из города.
Это верно. Воины на тарнах патрулируют город с воздуха.
– Ты, конечно, – продолжала она, – дождешься темноты.
– Действительно, пленница, – согласился он и добавил: – Не бойся. Мы придумаем, как скоротать время.
– Как меня повезут из города?
– Голую, связанную, перекинув через седло тарна.
– Не слишком достойный способ перевозить свободную женщину.
– К вечеру, – пообещал он, – ты будешь вполне подходящим грузом для такого транспорта.
Ее передернуло.
– Иди к туалетному столику, встань на колени.
Она повиновалась. Присев рядом, длинным свободным концом привязи он стянул ей лодыжки. Теперь веревка вилась от ее горла к ногам. Руки он оставил свободными.
– Доставай косметику, благовония, – повелел он. – Ты должна быть ослепительно красивой.
Она понуро потянулась к ящичкам и щеткам.
– Пойди в парадные покои. – Он повернулся ко мне. – В моих вещах найдешь клеймо. Разведи жаровню, раскали его. Там же серьги и седельная игла. Принеси.
– Да, хозяин.
Солнце уже близилось к закату, когда я внесла в спальню жаровню, толстой тряпкой держа ее за ручки. Раньше я не могла этого сделать – в комнате стало бы слишком жарко.
– Какая ты красивая, Элайза! – Я изумленно замерла. Подтянув к подбородку плотно сомкнутые колени, она сидела на мехах в изножье кровати. Петли на шее уже не было, ноги по-прежнему связаны, руки стянуты за спиной. От левой щиколотки к кольцу на ножке кровати тянулась цепь длиной футов пять. Сколько ночей проспала я, прикованная цепью на этом самом месте! Здесь же, у собственного ложа, будут клеймить и ее. Так решил Боек.
– Джуди, – простонала она, – что он собирается со мной делать?
– Клеймить, – объяснила я.
– Нет!
– Тебя не заставляли являться на Гор.
Она завозилась, пытаясь выбраться из пут. Боек из Порт-Кара вытянул из жаровни клеймо, посмотрел и сунул обратно. Скоро будет готово.
– Зверь, варвар! – закричала она, пытаясь отползти назад. Но уткнулась в каменную стенку ложа. Все, дальше ползти некуда.
Он швырнул ее на бок, приткнул в угол между каменной стенкой и плитами пола, связал ей бедра, оставив между плотными кожаными ремнями небольшой зазор – для клейма, знаком велел мне подтащить ближе жаровню и подать ему тряпку, чтобы взяться за раскаленную рукоятку.
– Помоги мне, Джуди! – плакала Элайза.
– Тебя не заставляли являться на Гор, Элайза, – напомнила я. Связанная, лежала она на боку, притиснутая к изножью кровати. С другой стороны подоткнуты меха – не сдвинуться. Ноги крепко стянуты. Сверху всем своим весом навалился Боек. Она закрыла глаза.
А я глядела в сторону. В предвечернем небе плыли облака. Солнечные лучи золотили башни. В вышине парили птицы.
От ее крика я зажмурилась. Клеймо неторопливо делало свое дело – метило жертву. Запахло паленым. Боек не спешил. Работал на славу.
Я открыла глаза. Какое голубое небо! А птиц еще больше.
Послышались всхлипывания. Вот и еще одна рабыня появилась на Горе.
Со слезами на глазах она смотрела на меня. Все. Помечена как следует, на веки вечные.
– Я – рабыня, – проговорила она.
– Да, – отозвалась я.
– Убери жаровню, – распорядился Боек из Порт-Кара. – Клеймо положи на холод.
– Да, хозяин. – Я вынесла жаровню с клеймом из комнаты. В парадных покоях вынула клеймо из жаровни, положила на пол рядом с его вещами, остывать.
Когда я вернулась в спальню, новоявленная рабыня сидела, привалившись к кровати, а ее хозяин
