Она неистово запрокинула голову, замотала ею из стороны в сторону. Рука Боска ласкала ее.
Я поймала ее безумный взгляд. Все еще пытается сохранить образ землянки. Но чувственность берет свое, все труднее ей владеть собой, все труднее сопротивляться охватывающей все ее существо страсти. Изо всех сил боролась она с живущей в душе горианской рабыней. Но рядом – Боек из Порт-Кара. В объятиях такого мужчины вряд ли сумеет она одержать верх в этой борьбе. А он играл с ней, позволял сопротивляться, то давал почувствовать себя сильной, когда, казалось, еще усилие – и она устоит, то снова, будто исподволь, доводил до изнеможения, до беспомощных рабских судорог. И игру эту она прекрасно понимала.
– Зверь! – стонала она. – Сколько можно со мной забавляться?
Не раз доводил он ее почти до самого края, когда, стиснув зубы, закрыв глаза, она, казалось, вот-вот готова была сдаться, а потом, к жестокому ее разочарованию, позволял ей затихнуть, сохранить оставшиеся еще крохи достоинства женщины-землянки.
– Не хочу быть рабыней! – твердила она. Но и глаза, и сжатое в его объятиях тело молили: еще! еще шаг! до конца! Какой маленькой казалась она в его руках!
– Ты корчишься, как рабыня, Элайза, – подлила я масла в огонь.
– Нет! – вскричала она. Так старалась замереть, остаться сильной, твердой – и не могла.
– Стоит ему коснуться тебя, ты взвиваешься, как рабыня!
– Нет! – неистовствовала она. – Нет!
Но я-то видела: она жаждет, чтобы он сделал ее рабыней. Ей хочется быть его невольницей.
– Я покажу тебе, – кричала она мне, – как женщина может сопротивляться мужчине!
Вдруг он откатился от нее и повернулся спиной.
– Я устал. Посплю.
И тут – вот забавно! – лицо прекрасной Элайзы перекосилось от страха, от острого разочарования.
– Хозяин? – Она тронула его за плечо. – Прошу тебя, хозяин.
– В чем дело? – отозвался он.
– Прошу тебя, не переставай ласкать свою рабыню, хозяин. Я рассмеялась, но и это не остановило Элайзу.
– Почему? – спросил он.
– Потому что я твоя рабыня, – признавая его власть над собой, молвила она. Я улыбнулась. Элайза этого и не заметила. Да, так и есть. Она – его рабыня. Вот и прекрасно!
– Рабыня Элайза просит ласки хозяина? – спросил он.
– Рабыня Элайза, – сказала она, – смиренно, униженно просит, всем сердцем жаждет ласки своего хозяина, Боска из Порт-Кара.
Перекатившись на бок, он схватил ее в объятия.
– Ты рабыня, Элайза, – сказала я ей.
– Да, – признала она, – я рабыня. – И, повернувшись к Боску из Порт-Кара, вскричала: – Рабыня – твоя. Возьми ее, хозяин!
Я тихонько вышла.
Мягко коснувшись ногой, Боек из Порт-Кара разбудил меня. Я спала у подножия кресла в парадных покоях.
– Скоро полночь, – сказал он. – Мне пора уходить.
– Да, хозяин, – протирая глаза, пробормотала я.
Рядом с ним на коленях стояла Элайза. Руки ее были связаны за спиной.
Он отнесет ее на крышу, привяжет к седлу тарна и увезет в Порт-Кар.
Ее темные волосы рассыпались по плечам, почти скрывая золотые серьги. На шее поблескивал стальной ошейник. Как мягка, податлива, как слаба рабыня! Как прекрасна в своих оковах!
– Можно рабыне говорить? – спросила она.
– Да, – разрешил он.
– Я знаю: меня отвезут в Порт-Кар, будут подробно допрашивать.
– Да.
– Я скажу все, что знаю.
– Верно, рабыня, – кивнул он.
– А потом? – спросила она. – Что потом, когда от меня выведают все, когда для дела от меня больше не будет пользы? Что будет со мной тогда? Свяжут и бросят на съедение уртам?
– Может быть, – ответил он.
– И для меня нет надежды сохранить жизнь?
– Есть, – сказал он. – Ты красива. – Он смерил ее взглядом.
