– Да, хозяин.
Я отыскала миску, налила немного вина, поставила на пол перед Элайзой. Опустив голову, та вылакала вино из миски.
– Ты заставляешь меня пить как животное.
– Ты – рабыня, – ответил он.
– Да, хозяин.
Он учил ее быть рабыней.
– А теперь, – провозгласил он, – ты подашь мне второе вино.
Элайза испуганно обернулась ко мне. Второе вино – это она сама! Это вино ее рабства. Она перевела полные ужаса глаза на Боска.
– Я выйду, хозяин, – сказала я.
– Я не умею доставлять мужчине наслаждение, хозяин, – проронила Элайза.
Боска это в восторг не привело.
– Правда не умею, хозяин! – Из глаз ее потекли слезы. – Прости рабыню, хозяин!
– Принеси плетку, – велел мне Боек.
Я сходила за плеткой.
– Я буду стараться, хозяин! – закричала Элайза. Потом в отчаянии взглянула на меня. – Прошу тебя, госпожа, помоги мне! Помоги, госпожа, пожалуйста!
– Рабыня просит помощи? – осведомилась я.
– Рабыня Элайза умоляет госпожу о помощи. Я глянула на Боска.
– Научи ее, – усмехнулся он, – плеткой. Я коснулась плеткой ее шеи:
– Опусти голову, рабыня. Она послушалась.
– Хоть ты всего лишь рабыня, хозяин позволяет тебе служить ему. Это большая честь.
Она замерла, объятая страхом. Потом до нее начало доходить, что за честь это для нее, рабыни.
– Перед тобой – блестящая возможность служить хозяину.
– Да, госпожа.
– У такого человека, как Боек из Порт-Кара, много женщин. Оставит ли он тебя себе, бросит ли своим людям, продаст или просто отшвырнет?
Она дрожала.
– Не сумеешь угодить – тебя могут убить.
– Я постараюсь угодить, – пробормотала она.
– Хочешь ли ты служить своему хозяину?
– Да, – отвечала она. – Да, госпожа!
– Припади к его ногам, – велела я. – Зубами развяжи ремни на его сандалиях.
Она повиновалась.
– Теперь целуй и лижи под левой голенью. Она послушно выполнила указание.
– Желай угодить своему хозяину, как угождает рабыня.
– Желаю! – вдруг хрипло выдохнула она.
Я рассмеялась, отступила назад. Она ошарашенно подняла голову. В глазах стояли слезы.
– Нет! Я этого не говорила!
Боек со смехом скользнул на меха подле нее, опрокинул ее на спину.
– Будет время – я научу ее любовным ласкам, – сказал он мне. – Совершенно невежественная рабыня.
– Нет, – рыдала она. – Я не рабыня! Я не рабыня!
Боек поцеловал ее шею, она закрыла глаза. Тонкие руки вцепились в его мощное тело.
– Я не рабыня, – не открывая глаз, твердо произнесла она.
– Потрогай, – со смехом сказал мне Боек, – Вся горит и истекает от желания.
У нее вырвался горький возглас.
– Бесполезно, бесполезно, Элайза! – хохотала я.
Она в ярости взглянула на меня.
– Ты – рабыня, Элайза!
Как приятно было мне в этом убедиться!
