– В ванне ты была очень хороша.
Она смущенно потупилась, залившись краской.
– Рабыня застенчива? – удивился он.
– Нет, хозяин, – ответила она, а потом робко добавила: – Я действительно тебе понравилась?
– Да, вполне, – отвечал он. – И эта девушка, Марла, и остальные тоже.
– Да, у меня были красивые служанки. – Она подняла на него глаза. – Красивее меня?
– На мой взгляд – нет.
– Я рада.
– Понимаешь, какая возникла передо мной дилемма, – рассказывал он. – Я смотрел на тебя, и меня охватывало вожделение. Ты так женственна, так привлекательна. Ты из тех женщин, которыми хочется безраздельно обладать. Я желал тебя. Мечтал видеть тебя нагой у своих ног, жаждал надеть на тебя ошейник. А ты была предназначена мне в жены. Ну скажи, возможно ли относиться к такой пленительной женщине иначе как к рабыне?
– Не знаю, – откликнулась она.
– К тому же, – продолжал он, – ты из торговцев. Брать в жены дочь торговца воину не пристало. Подобных политических уловок я не признаю. Меня никто и не спросил.
– И меня тоже, – добавила она.
– Но ты женщина.
– Верно.
– Дочери торговцев, – заявил он, – годятся воинам только в рабыни.
– Неужто, хозяин? – лукаво переспросила она.
– Да, – бестрепетно ответил он.
– Да, хозяин, – потупилась она.
– Кроме того, свободная ты была уж слишком надменна. Тебя надо было поработить, надеть ошейник и высечь.
– Да, хозяин. – В голосе ее зазвенел страх.
– Я решил расторгнуть помолвку. И покинуть город. – Тандар из Ти ухмыльнулся. – Но случилось так, что необходимость в этом отпала.
– Как же хозяин нашел меня?
– Благодаря братству Воинов, – ответил он. Клитус Вителлиус улыбнулся.
– Спасибо, хозяин, – сказала Клитусу Вителлиусу рабыня Бусинка, ныне Сабина.
Он кивнул, принимая благодарность. Сабина, рабыня, повернулась к Тандару из Ти.
– Ты нашел меня, – сказала она. – Ты владеешь мною. – В глазах ее стояли слезы. – Я надеялась сохранить в тайне свое происхождение.
– Почему? – не понял он.
Она смутилась. Тряхнула головой.
– Почему?
– Я должна говорить? – спросила она.
– Ты рабыня. Говори.
– Потому, – смело взглянув ему в глаза, заговорила она, – что хотела быть твоей рабыней! – Снова смущенно потупилась. – Я чувствовала, что ты – мой истинный хозяин, а я – твоя истинная рабыня.
Мужчины переглянулись. О, они по достоинству оценили признание крошки рабыни!
– А еще, – добавила она, – я не хотела обесчестить тебя.
– Клеймо на теле дочери торговца не может меня обесчестить, – возразил Тандар из Ти.
– Понимаю, что не может. – В голосе ее сквозила ярость. Но это и в самом деле так. Что с того, что на Горе поймали и заклеймили девчонку? – Но теперь, зная, кто я, и сохранив в неприкосновенности свою честь, ты должен освободить меня.
– О? – Он не поверил своим ушам.
– Да. Теперь ты освободишь меня, и все снова пойдет так, как договорено между Крепостью Сафроникус и Салерианской Конфедерацией. Когда я стану свободной, помолвка наша восстановится, и все, хотим мы того или нет, снова встанет на свои места.
Тандар из Ти захохотал. Клитус Вителлиус улыбнулся.
– Хозяин? – Она стояла перед ним обнаженная, в наручниках. Восхитительно хороша!
– Отличное клеймо, – поглядывая на ее бедро, повторил Тандар из Ти.
– Теперь, когда ты знаешь, кто я, ты освободишь меня? Он повернул из стороны в сторону ее голову.
– И уши проколоты.
