изваяниями. Суровые взгляды каменных воинов были устремлены на запад. Далеко внизу, у причала, виднелись суда Билы Хурумы, галера Шабы и наше старое верное каноэ.
Мы смотрели вниз, на спокойные воды бескрайнего озера.
Здесь, на этой же площадке, мы развели огромный погребальный костер. Била Хурума развеял по воздуху прах Шабы. Ветер подхватил его, закружил над городом и понес дальше, к джунглям. От великого географа осталась горсточка белого пепла, легкого и сухого, мимолетного и вечного. А сам он стал легендой и частью истории.
– Это озеро, исток Уа, – сказал я, – он обозначил на карте как «Озеро Билы Хурумы».
– Зачеркни, – сказал убар, – и исправь на «Озеро Шабы».
– Так и сделаю.
Суда готовились к отплытию. Из войска Билы Хурумы осталось в живых меньше сотни аскари. Людей Шабы уцелело всего семнадцать.
– Я очень одинок, – сказал Била Хурума. – Шаба был моим другом.
– Но ты же погнался за ним! Ты хотел ограбить его и убить.
Била Хурума изумленно обернулся ко мне:
– Нет, все наоборот! Я хотел защитить его! Мы ведь были друзьями. И у нас был план: снарядить экспедицию из сотни галер и пяти тысяч человек. Однако Шаба бежал, взяв всего три галеры и двести сторонников. Я хотел помочь ему судами и людьми.
– Но ведь сначала, когда вы строили планы, ты не собирался отправляться с ним в экспедицию.
– Разумеется, – ответил Била Хурума. – Я же убар.
– Тогда почему ты все-таки последовал за ним?
– Я знал, что не всякий сможет пройти этот путь до конца. Только Шаба и я.
– Но ты же убар!
– И его друг. Для убара нет ничего дороже друзей. У нас их слишком мало.
– Шаба сказал, что он причинил тебе зло. Била Хурума печально улыбнулся:
– Он сожалел о том, что вынудил меня пуститься за ним в погоню. Но при этом он, возможно, спас мне жизнь. Один раз меня уже пытались убить. Шаба надеялся, что, покинув дворец, я избегу угрозы очередного покушения.
Я кивнул. На реке Мсалити наверняка не стал бы строить козни против убара. Он нуждался в защите и покровительстве Билы Хурумы. К тому же убийство убара не было для Мсалити самоцелью. Оно требовалось ему лишь затем, чтобы устранить препятствие на пути к кольцу из Тахари.
– Разве Мсалити не подстрекал тебя пуститься в погоню за Шабой? – спросил я. – Разве он не говорил тебе, что Шаба владеет бесценной вещью?
– Нет, – ответил Била Хурума. – Ему незачем было меня подстрекать. Я твердо решил отправиться вслед за Шабой. Мсалити только умолял меня взять его с собой.
– По-моему, Шаба рассчитывал на то, что я его догоню.
– Да, – кивнул Била Хурума. – Он предчувствовал свою смерть и хотел, чтобы ты передал людям его записи.
– Похоже на то, – согласился я.
– Но почему он был так уверен, что не вернется? – задумался Била Хурума.
– Неведомая река, воинственные туземцы, болезни… – начал я.
– Дикие звери, – подхватил Била Хурума.
– И звери тоже.
– Да и ты сам, – добавил Била Хурума. – Ты ведь без колебаний убил бы его, чтобы завладеть тем, что искал.
– Да, – угрюмо подтвердил я.
– Наверно, эта вещь очень дорога тебе, – сказал Била Хурума.
– Была дорога, – буркнул я.
– Была? – переспросил он.
– Ее захватили кюры.
– Ясно.
– Шаба говорил, что использовал тебя в своих целях, – вспомнил я.
– Да. Он сказал мне об этом перед смертью, – ответил Била Хурума.
– Не понимаю, – нахмурился я, – как именно он мог использовать тебя в своих целях?
– Неужели непонятно? – улыбнулся убар.
– Нет…
– Он хотел, чтобы я сопровождал и защищал тебя на обратном пути.
