Покойник

Марич. Пусть самолюбие, но откуда у тебя право оскорблять его?

Новакович. Боже мой, Павле, неужели ты не способен смотреть на вещи более трезво? Такова жизнь! Так водится с испокон веков. Ты занят делами, уходишь спозаранку на стройку, обедаешь на скорую руку, возвращаешься вечером усталый, да еще в таком состояний берешься за книгу и какие-то научные труды. Тебе некогда сказать жене хоть пару ласковых слов. Между тем жена твоя молода, любит жизнь, требует внимания, сердечности.

Марич. И все это она получает, нарушая брак! И притом, совершая это при позорном соучастии моего товарища, друга, компаньона!

Новакович. Я или кто-нибудь другой, это дела не меняет. Случайно у меня оказалось достаточно времени, а может быть, и должного внимания…

Марич. И достаточно подлости, чтобы пренебречь всем.

Новакович. Не понимаю, почему все это тебя так волнует? В жизни бывают случаи, с которыми человек должен мириться. Упорство в таких явлениях – настоящая дикость…

Марич (взбешенный его цинизмом, подбегает к двери, распахивает ее, хватает стул и замахивается). Вон! Вон!

Новакович (уходя). Дикость! Разве это не дикость?!

Марич. Вон!

Новакович уходит.

XIV

Марич, Мария.

Марич, успокоившись, звонит. Входит Мария.

Марич. Мария, приготовьте белье, положите синий костюм и все остальное, что необходимо.

Мария. Господин собирается в дорогу?

Марич. Да!

Мария. Надолго?

Марич (нервно). Да откуда я знаю?

Мария. Я спрашиваю вас из-за чемодана, приготовить тот, большой, или?…

Марич. Не надо, никакого мне не надо! Я не хочу выносить из этого дома даже платка… Не надо мне!

Мария. Как желаете, сударь.

Марич. Ничего мне не надо. Идите, я вас позову!

Мария уходит.

XV

Марич, затем Рина.

Марич мгновение размышляет, потом достает из кармана украденные письма, комкает их и с отвращением бросает на пол.

Рина (входит и направляется прямо к нему; останавливается перед ним, но не такая решительная и гордая, как прежде). Я хотела бы объясниться с тобой, Павле.

Марич. Сожалею, но у меня нет для этого времени. Я сейчас уезжаю.

Рина. Куда?

Марич. В неизвестном направлении.

Рина. Надолго?

Марич. Не знаю, но лучше считать, что надолго, на очень долго…

Рина (поражена). Значит ли это?…

Марич (уходя). Это значит, что я уезжаю. (Поспешно уходит и, не оглядываясь, захлопывает за собой дверь.)

Рина (только теперь поняв истинное положение, истерически кричит ему вслед). Павле! (Опускается на стул подле двери и рыдает.)

Занавес

Действие первое

Со вкусом обставленная комната Милана Новаковича.

I

Новакович, Рина.

Новакович после завтрака сидит за столом и держит в руке ложечку, смущенно рассматривая ее. Рина сидит напротив него в роскошном пеньюаре.

Рина. Ты опять мрачный, опять нашла какая-нибудь тучка? (Встает, подходит к Новаковичу сзади и обнимает его.) Никаких туч! Я хочу, чтобы для меня всегда было безоблачно.

Новакович. В счастливом браке всегда бывает безоблачно.

Рина. А разве наш брак не счастливый? Ты можешь меня в чем-либо упрекнуть?

Новакович (решительно обороняясь). Да нет!

Рина (целует его). Ну, тогда разгони тучи.

Новакович. Так, мелочь, не стоит даже и говорить.

Рина. Значит, все же что-то есть?

Новакович. Да, но совсем ничего не значащая мелочь.

Рина. Но все-таки, я хочу слышать, что?

Новакович (показывает на ложечку). Видишь эту монограмму: твоя фамилия от первого брака. Вот уже два с половиной года, как мы поженились, а следы прошлого все еще тянутся…

Рина. Да ты что, Милан!

Новакович. Я и сам сознаю, что это мелочь, но все же неприятно, когда каждое утро подставляют под нос эту монограмму, каждое утро напоминают о твоем первом муже.

Рина (обнимая его, от души смеется). Боже мой! Боже мой! Мне и в голову никогда не приходило, а, казалось бы, легче легкого… (Звонит.) Честное слово, мне даже в голову никогда не приходило.

II

Анна, те же.

Входит Анна, молодая хорошенькая горничная.

Рина (показывает на стол). Заберите! Слушайте, Анна, никогда не подавайте эти серебряные ложечки! Достаньте посеребренные, из маленького буфета!

Анна. Я знаю.

Рина (взяв одну ложечку). А потом, когда господин Милан уйдет в канцелярию, возьмите эту ложечку и пойдите… вы знаете небольшую ювелирную мастерскую напротив казино? Этот ювелир уже делал для меня кое-что. Пойдите и спросите его: может он перелить эти двенадцать ложечек?

Анна. Хорошо! (Собрало, все на поднос и уходит.)

III

Те же, без Анны.

Рина. Ну, так?

Новакович (целуя ее). Какая ты внимательная и решительная.

Рина. Ну, а как же? Разве я позволю, чтобы какая-то мелочь нарушала мое счастье!

Новакович (встает и обнимает ее). Спасибо тебе, ты меня просто забрасываешь доказательствами своей любви.

Рина. Я это делаю не для того, чтобы убедить тебя в своей любви, а просто чувствую, что я должна так делать.

Новакович (целует ей руку). До свидания, золото мое!

Рина. Боже мой, сколько во мне еще детского. Сейчас мне пришло в голову, как было бы дивно, если бы ты не служил на государственной службе, а целый день сидел дома и принадлежал только мне, а я только тебе. (Смеется.) Ребячество, не правда ли?

Новакович. И все же мне это твое ребячество нравится. До свидания, душечка!

Рина (обняв, провожает его до двери). Да, вот еще что, до канцелярии можешь идти сколько хочешь, хоть целых полчаса, но дай слово, что в полдень поспешишь домой.

Новакович. Ну, разумеется! Конечно!

В дверях целуются, и он уходит.

Рина (в дверях, кричит Анне). Анна, проводите господина Милана!

IV

Рина, Анна.

Рина еще некоторое время остается в дверях, машет рукой, затем входит в комнату. За ней