Сара схватила Элизу за руку.
— Ты не должна принимать решение прямо сейчас, дорогая.
— Я знаю.
— Хорошо. — Лицо Сары приняло задумчивое выражение. — Ты помнишь, мой муж сказал однажды, что темнее всего бывает перед зарей?
— А отец ответил, что это неправильно, что самый мрачный момент — перед боем.
Сара улыбнулась:
— И тогда Пирс напомнил ему, что бой обычно начинается перед зарей.
Элизабет была уверена, что понимает задумчивость подруги.
— Мы должны быть счастливы. Счастливы, что они были у нас столько, сколько им дано было быть.
Сара посмотрела на их сплетенные руки.
— Да, верно, — пробормотала она.
Было трудно решить, о чем говорить. Однако любая беседа лучше молчания и страха ожидания, что вернется Пимм и предъявит на нее права.
— Я так рада за тебя, Сара. Лорд Уаймит кажется именно таким, как рассказывала Эйта.
Сара отвела от подруги взгляд.
— Его добрый характер не вызывает вопросов. Он обладает всем тем, что должно быть свойственно джентльмену.
— Да, — сказала Элизабет, испытывая неловкость. — И он, очевидно, сосредоточил интерес на…
— Не надо, — закрыв глаза, перебила ее Сара. — Пожалуйста, не говори ничего.
— Да, разумеется, — поспешила сказать Элизабет. — Я не хотела поставить тебя в неловкое…
Сара снова перебила, что было ей весьма несвойственно:
— Прости, Элизабет, Просто я не могу думать о другом… — Она замолчала, после чего вдруг выпалила: — Мне кажется невозможным соединить имя другого мужчины с моим.
Элизабет сжала руку подруги.
— Все не так, дорогая. Человек, которого я знала, который любил тебя, не захотел бы, чтобы ты вечно печалилась о нем.
— Я могла бы то же самое сказать тебе, Элизабет. Твой отец захотел бы видеть тебя устроенной и счастливой. — Подруга посмотрела на их соединенные руки. — Боюсь, это я виновата в том, что мы оказались в столь затруднительном положении. Это я завела тебя в тупик после Бадахоса. Может… мы ошибались?
— Почему ты говоришь такие глупости?
Сара помолчала.
— Потому что в течение последней недели, пока я пряталась в Эллсмир-Хаусе, генерал навещал Эйту и других. Он каждый день приходил в Хелстон-Хаус. Наши друзья говорят, что Пимм был неизменно доброжелательным и любезным. Розамунда сказала, что она никогда не видела мужчину, который выказывал бы о тебе такое беспокойство. По этой причине он отпустил всех офицеров, которые тебя искали.
— Ах, Сара, — возразила Элизабет. — Он расставил посты солдат на Портман-сквер и на всех главных дорогах, ведущих из города. Он никогда не даст мне свободу выбора. И это действия благородного мужчины?
— Возможно, это действия мужчины, который испытывает чувство вины. Он сказал Хелстону, что чувствует себя ответственным зато, что не выполнил обещание, которое дал твоему отцу, — обеспечить тебе безопасность и комфорт. Право же, мужчина, чья любовь настолько постоянна, не может быть настолько ужасным. Он не мог убить… Элизабет, пятно крови на мужских перчатках в бою ничего не означает, ты это знаешь. О, боюсь, меня снедало горе невозможно, я не обдумала все толком. Мне следовало бы поступить иначе.
— Не надо, Сара. Ты сделала для меня все. А генерал Пимм… — В первый раз она почувствовала неуверенность. — Это выражение на его лице, когда он подошел ко мне после боя и сообщил ужасную новость… Да, я знаю, я смешна.
Сара смотрела на нее с любовью и озабоченностью.
— Нет! Вовсе нет. Но, возможно, тебе следует хотя бы выслушать его. Если бы он не любил тебя так сильно, то наверняка страшно отчитал бы за сцену, которая произошла в церкви Святого Георгия.
— Как раз из-за того, что он не отчитал меня, я и беспокоюсь. Я для него всего лишь вызов. Он хочет меня, вероятно, потому, что я единственная посмела его отвергнуть. Плохо только то, что я не могу заставить его устать от меня и оставить в покое.
— Никто здесь не заставит тебя выходить за него замуж, если ты не хочешь этого, Элизабет, — тихо сказала Сара. — И твое счастье — это мое заветное желание. Я очень хотела бы, чтобы ты познала такое же счастье, какое я переживала с Пирсом, пусть оно и было слишком коротким.
— Ах, Сара, я ненавижу Леланда Пимма всеми фибрами своей души!
— Осторожно, дорогая, — предупредила Сара. — Мощное чувство ненависти часто связано с любовью.
— Но это не тот случай, Сара. Я знаю, что лишена умения правильно судить о других, но в данном случае я не обманываюсь.
Сара сочувственно посмотрела на подругу.
— А как с мистером Мэннингом? Ты его тоже ненавидишь?
Глава 8
Элизабет опустила дрожащую руку, в которой держала сложенную газету, она бы посмеялась, если бы не была так потрясена. Тихая, невинная молодая леди, которая не любит развлечений? А разве не дьявольская любовь к танцам и приемам довела ее до нынешних неприятностей? Спасибо, по крайней мере, за то, что она находилась одна с подносом для завтрака в своей старинной комнате Хелстон-Хауса. Испытания последних нескольких недель бледнели по сравнению с нынешним официальным объявлением.
Эта постоянно сжимающаяся петля когда-нибудь перестанет сжиматься? Было вполне очевидно, что не имело ни малейшего значения то, что скажет или сделает Элизабет. Она чувствовала себя очень похожей на обломок, смытый с корабля и несомый неукротимой приливной волной.
Пимм выполнял свою задачу так, словно снова находился на поле боя. Слишком поздно, сейчас она понимала его планы. Наедине он старался размягчить ее, мягко побуждая ее принять его предложение; на людях, чего она всячески избегала, он проводил свой окончательный план, распространяя романтические слухи якобы об их преданности друг другу в течение многих лет. И люди радовались сообщениям об их романе, поскольку за прошедшие горькие годы войны радостей было мало.
И пока Пимм не осмеливался намекнуть ей снова о якобы имевшем место преступлении ее отца, не
