возникало и вопроса о том, что он сделал бы, если бы она отвергла его. На глазах соотечественников он погубит ее честное имя, равно как и имя ее отца. В этом не приходилось сомневаться. И все из-за писем французских родственников ее матери — писем, которые отец отказался показать Элизе и настоял, чтобы они были сожжены, если с ним что-то случится. Ах, папа!

Она в душе своей верила, что он никогда не сделал ничего против Англии. Он был самым храбрым человеком, какого Элизабет когда-либо знала. Она всегда думала, что он искренне старается уберечь знаменитых французских родственников матери от хаоса во Франции, где смена правительств и идеологии происходила так же быстро, как и продвижение ножа гильотины.

Но возможно, что все было серьезнее, если верить словам Пимма. Это первое закравшееся сомнение в невиновности отца показалось Элизе наихудшим видом Предательства. Она покачала головой. Нет. Он никогда не подверг бы дочь такому риску.

И она отказалась посвящать в это Сару или кого-либо еще, не желая ставить под удар их невиновность. Они должны оставаться в неведении.

В самом деле, честность, порядочность — это самое драгоценное качество человека. С помощью нескольких фраз Пимма она могла быть выставлена как яркий образец коррупции, предательства и бесчестья. Ей претила мысль о том, что друзья считают делом чести стоять рядом с ней, поддерживать ее до конца жизни, поскольку она не способна найти себе мужа или достойное занятие. И это лишь при наилучшем стечении обстоятельств. В худшем случае она будет отправлена в тюрьму Ньюгейт по обвинению в измене.

Она оказывалась между двух огней. И тем не менее сердцем чувствовала, что не выйдет замуж за Пимма. По крайней мере, она думала, что не выйдет, даже если это будет связано с риском, потерять положение в свете.

Она должна научиться искусству терпения. Нетерпение приносило неудачи, которые шли рука об руку с неумением разбираться в людях. Она должна дождаться момента, когда сможет выпутаться из этого положения. Длительная осада, в общем, сделалась ее специальностью, решила она. Отец гордился бы своей…

Раздался настойчивый стук в дверь, и в комнату, не дожидаясь разрешения, ворвалась Эйта. Миниатюрная леди подергала себя за длинную верхнюю юбку и неловко бросилась к окнам. Повозившись с оконной рамой, она крикнула:

— О, Пип! Я вижу мою Пип!

Элизабет откинула одеяло, торопливо набросила халат и прошлепала по инкрустированному отполированному полу к окну.

— Где?

— Проклятие! О эти старые окна! — простонала Эйта.

— Позвольте вам помочь, — предложила Элизабет и, изо всех сил дернув за ручку рамы, распахнула окно.

Герцогиня тут же выглянула из окна и повернула лицо к небу. Элизабет схватила миниатюрное старческое тело, чтобы не дать ему вывалиться наружу.

В комнату вбежал мистер Браун и крикнул:

— Эйта! Немедленно прочь от окна!

Эйта воздела вверх шишковатую руку.

— О, я вижу ее! Моя дорогая Пип! Элиза, помогите мне!

— Ни одна птица не стоит этого, Эйта! — пробормотал в дверях Люк Сент-Обен.

— Заставьте ее шагнуть назад, — хриплым шепотом произнес мистер Браун.

Так называемый Дьявол Хелстона лишь вскинул бровь.

— Вы никогда не понимали ее, старина. Тот день, когда мы заставим Эйту подчиниться, будет днем, когда мы опустим ее в землю, да и то если у нас будет достаточно крепкая веревка.

Эйта проигнорировала его.

— Ах, Пип, иди ко мне, дорогая! Я знала, что ты выживешь, если я оставлю на подоконнике зерна! — Она посмотрела в сторону комнаты, и на ее сморщенном лице появилась улыбка. — Ой, Джон, выберись наружу, чтобы схватить ее.

Измученный ожиданием Джон Браун быстро прошел к окну, но в последний момент был остановлен сильной рукой герцога.

— О нет, — мрачно произнес герцог. — Я не позволю вам умереть таким образом. Трудно будет написать приличный некролог, если смерть произойдет при попытке спасти эту злополучную канарейку. — Другой рукой герцог стащил леди Эйту с подоконника, и она смешно заболтала в воздухе ногами. — Вам должно быть стыдно, бабушка!

Поставь меня на пол, бессердечное животное!

— Нет! Не поставлю, пока вы не пообещаете быть хорошей девочкой и перестанете снова высовываться из окна.

— Ты просто смешон! — Эйта сумела высвободиться из тисков внука. — Я просто хотела показать, как далеко можно высунуться из окна, не причинив себе вреда.

— Я поймаю птицу, — произнес голос, который преследовал Элизабет в снах. От звука этого густого голоса у нее подпрыгнуло сердце, прежде чем она успела повернуться.

— Что вы опять здесь делаете, черт возьми, Мэннинг? — ворчливо спросил герцог. — Отпустили всех своих слуг и ушли на каникулы?

Роуленд Мэннинг посмотрел на всех присутствующих, кроме Элизабет. Она жадно глотнула воздух. Роуленд показался даже более сухопарым, чем обычно, лицо у него было вытянувшимся и бледным. Первая его реплика была адресована Люку:

— Ваш главный вход был открыт, и я вошел через него. Герцог застонал.

— Вероятно, они свисают над всеми другими окнами, — предположил мистер Браун без всякого намека на присущую ему липкую улыбку.

— Мистер Мэннинг, — горячо проговорила Эйта, — я была бы весьма благодарна, если бы вы достали мою канарейку. Кажется, вы единственный храбрый человек, способный мне помочь, не в пример другим. — Она метнула кислый взгляд на Джона Брауна.

— Посмотрим, что тут у нас имеется, — сказал Роуленд и шагнул к окну. Осмотрев подоконники бросив беглый взгляд на небо, он продолжил: — Мне нужно несколько вещей. Сетка — легкая по весу, бечевка, жир, зерно и три палки.

— Для этого подойдет ваша трость, — с хитрецой сказал Люк.

— Я поищу вещи, которые вам требуются, мистер Мэннинг, — любезно проговорила Эйта, игнорируя своего давнего поклонника и внука, покидая комнату.

Элизабет посмотрел на удрученное выражение лица мистера Брауна.

— Вы ждете слишком многого, Брауни, — тихо сказал Люк.

— Я не понимаю, что вы имеете в виду, — возразил мистер Браун.

Роуленд не двигался.

— Не надейтесь на то, что она будет счастлива, если ваша резиденция останется в Хоум-Хаусе, — еле слышно пояснил Люк.

— Я надеялся поговорить об этом наедине, Люк. Но возможно, лучше это сделать открыто. — Мистер Браун помолчал. — Я вернулся из Шотландии, чтобы узнать, изменилась ли ваша бабушка, как обещали ее письма…

— Изменилась ли? — удивился Люк. — Какого черта вы думаете, что женщина, проведшая столько лет в этой роли, способна измениться?

Судя по всему, мистер Браун почувствовал себя весьма неуютно.

— Она просила меня простить ее за все прежнее своеволие.

— Ну, считайте, что вам повезло, потому что это впервые, — пробормотал Люк. — Чего еще вы хотите?

Мистер Браун, похоже, чувствовал себя не в своей тарелке.

— Давайте, выкладывайте, Брауни. Это терзает вас уже давно, — не отставал Люк.

— Ваша бабушка затаила смертельную обиду на нечто имевшее место пять десятилетий назад. Это

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату