залом.
– О женщины, вам имя беспокойство! – пробурчал Саффолк, закрывая за ней дверь.
– Я разговаривала с королем сегодня утром и поняла, что он не имеет представления, где Кит. Это хорошо или плохо?
Герцог в задумчивости погладил бороду.
– Не думаю, чтобы Норфолк стал действовать на свой страх и риск, поэтому не верю, что это дело его рук. Чтобы заполучить такую власть, ему сначала надо усадить на трон племянницу.
– Тогда где же он?
– Мне до сих пор кажется, что в какой-нибудь камере Тауэра, – после некоторого размышления произнес Саффолк.
– Но как он мог там оказаться без приказа короля?
– Ах, моя дорогая… Иногда король… как бы это выразиться?.. забывает, кто там находится.
Дини несказанно удивилась:
– Вы шутите. Как это можно засадить человека в тюрьму, а потом об этом забыть? Неужели нет никого, кто бы ему об этом напомнил?
– Как сказать, – заметил герцог и хитро прищурился. – Вот, к примеру, графиня Солсбери. Она преспокойно провела в Тауэре два года и просидела бы еще Бог знает сколько, если бы в один прекрасный день не умерла. Впрочем, особенно долго она бы не продержалась, поскольку ей было за семьдесят, а здоровьем она отнюдь не блистала.
– Ужасно, – произнесла до глубины души напуганная Дини. Она не только пожалела бедную старушку, но стала снова опасаться за судьбу Кита. – В чем же провинилась эта графиня Солсбери?
Саффолк изобразил на лице самое неподдельное удивление:
– Разве вы не знаете? Она находилась в слишком близком родстве с королем – кажется, приходилась ему кузиной? Ну король и упрятал ее от греха, чтобы какие- нибудь злоумышленники не похитили ее ненароком и не превратили со временем в полноправную королеву. До этого момента, правда, все члены семьи графини так или иначе были устранены.
Дини уже приходилось наблюдать сцены насилия при дворе – в частности, она собственными глазами видела, как приспешник Кромвеля рубил алебардой ее Кита. Но она и представить себе не могла, что произвол и беззаконие являлись составной частью жизни королевства. А ведь Кит пытался просветить ее – просто она его не слушала, вот что. В самом деле, трудно поверить, что господин в расшитом золотом камзоле может себе позволить засадить невиновную и беззащитную женщину в Тауэр! Теперь Дини больше чем когда бы то ни было хотелось покинуть мрачное и жестокое средневековье. Кит был сто раз прав: где угодно, только не здесь.
В коридоре послышался говор. Один из королевских слуг постучал и попросил разрешения войти.
– Мистрис Дини? – обратился он к ней с волнением. – Пожалуйста, пойдемте со мной. Нам требуется ваша помощь.
Прежде всего она подумала о Ките – конечно же, его нашли и он ранен.
Саффолк остановил камердинера державным взмахом руки:
– Может быть, вы сообщите мне, что происходит? Слуга замялся.
– Внизу во дворе собрались члены гильдии цирюльников – числом до пятидесяти, и все они добиваются аудиенции с мистрис Дини.
– Из-за чего весь этот шум? – пробормотала себе под нос Дини. – Можно подумать, что у них других дел нет!
– Похоже, что так, мистрис, – сказал герцог и подмигнул ей.
– Хорошо, скажите им, что я через минуту буду. Обрадованный лакей поклонился и выскочил из комнаты – должно быть, опасался, что она передумает.
Дини с обреченным видом подошла к окну и уставилась на очередь людей с бритвенными тазиками в руках, выстроившуюся во дворе. Герцог подошел к ней, тоже полюбовался на маленькую армию цирюльников и хохотнул.
– Прямо-таки военный отряд, – пробасил он и покрутил в изумлении головой.
Дини собралась было посмеяться вместе с ним, но передумала.
– Что вы сказали?
– Они напоминают мне воинов.
– Да, – тихонько повторила вслед за ним Дини. – Мой личный отряд.
– Мистрис Дини, – сказал Саффолк, – мне не нравится ваш тон.
Она ответила ему ослепительной улыбкой.
– Лучше скажите мне, какой очередной план зреет в вашей восхитительной головке? – с нажимом произнес Саффолк.
Дини промолчала. Она просто кивнула ему и вышла из покоев, слегка покачивая бедрами.
Саффолк помедлил, но тем не менее пустился следом за ней.
– Видно, стар я становлюсь для подобных игр, – пробурчал он в усы, оправляя висевший на поясе меч.
Однако прежде чем герцогу удалось выбраться во двор, он был остановлен группой придворных во главе с Норфолком, который строго сообщил, что королю требуется совет преданного друга по неотложному делу. Саффолку ничего не оставалось, как подчиниться.
Впрочем, он почти не волновался. В конце концов что может приключиться с мистрис Дини за те несколько минут, пока король будет держать совет с ним, Саффолком.
Поскольку пленника слишком хорошо кормили, у него скопилась масса энергии, которая теперь находила выход в раздражении.
– Я повторяю вопрос, – бросил в темноту Кит сквозь сжатые зубы, – кто меня здесь удерживает помимо воли?
– Не стоит так волноваться, – отвечал ему все тот же неунывающий страж. – Лучше съешьте-ка еще кусочек фазана!
– Я не хочу фазана, я хочу отсюда выйти. – Кит говорил это, сознавая, что напоминает капризного ребенка.
– А что хорошего на свободе, милорд герцог? – возразил охранник. – Разве вам не нравится наша кухня или наше вино?
– Кухня и вино у вас выше всяческих похвал!
– Чувствительно вам благодарен, милорд. Я пойду и обрадую повара. То-то он будет счастлив – уж можете мне поверить.
– Не надо никуда ходить. – Кит рукавом отер жирные от фазана губы. – Лучше ответьте, где я?
– Вы в очень пристойном и, можно сказать, славном местечке.
Из уст Кита вырвалось нечто похожее на рычание, и он увидел, как его страж невольно попятился.
– Успокойтесь, милорд, прошу вас. Отчего вы так стремитесь нас бросить и вернуться к наскучившему вам двору?
Кит собрался было высказать в адрес своего собеседника парочку резких слов, но неожиданно передумал. За уговорами его добродушного стража, на первый взгляд совершенно пустыми, определенно что-то скрывалось. Поэтому Гамильтон не стал больше кричать, а миролюбиво заметил:
– В этом есть смысл, что верно то верно.
– Вот и я говорю, что верно, милорд. Сколько же там, при дворе, всякого сброда, ваша милость! Ужас! И все бегают, суетятся, суют свой нос куда не надо. Вам здесь будет лучше, спокойнее – вот что я скажу.
– Наверное, вы правы, мой добрый тюремщик, – проговорил Кит, стараясь, чтобы его голос звучал как можно спокойнее. – Но дело в том, что я беспокоюсь о своей кузине.
– О мистрис Дини? Можете не волноваться, милорд. Он о ней позаботится.
– Правда? Он позаботится? – Кит сдерживался изо всех сил. – Ну конечно, ведь он всегда был мне добрым другом.
– Олицетворение мужественности – вот кто он! – в восторге произнес тюремщик Кита, но вдруг замолчал. – О Боже, – прошептал он уныло, – что-то я разболтался. Пойду-ка лучше пригляжу за форелью.
Кит с размаху бросился на свою подстилку. Он буквально кипел от ярости. Теперь все стало на свои места. Вот вам и добрый, бесхитростный друг! Надо же – «олицетворение мужественности»!
Что б его черти утащили в ад!
Снизу, из погреба, раздался голос пленника, больше похожий на рев:
– Саффолк! Чтоб тебя черти взяли! Я до тебя еще доберусь!
Слуги, конюхи, кухарки и прачки, услышав эти вопли, на мгновение замерли, обменялись удивленными взглядами и вернулись к привычным занятиям.
Да, работать в доме Чарлза Брендона, герцога Саффолка, означало, помимо всего прочего, постоянно находиться в гуще событий. Уж такой был у них господин – настоящий искатель приключений.
Глава 18
План был хорош, но не то чтобы отработан. Оставались нерешенными еще несколько не очень важных проблем, которые следовало тем не менее принять к сведению.
Во-первых, Дини представления не имела, где находится Тауэр. Конечно, она знала, что он в Лондоне. Знала, что здание похоже на большую башню – но это все.
Кстати, найти Лондон тоже было не так-то просто. В последний раз, когда она туда ездила, дорога к столице Англии была снабжена всякого рода указателями, массой киосков и разноцветной рекламой. Тогда она сидела в огромном туристическом автобусе, слушая через наушники последние записи и не обращала ни малейшего внимания на путевые ориентиры и особенности ландшафта.
И что делать, добравшись до Тауэра? Плана захвата не было, и это по-настоящему угнетало, хотя общая довольно смутная идея у нее, разумеется, существовала. Дини Бейли собиралась штурмовать стены темницы во главе импровизированной армии, состоявшей из брадобреев, и покинуть поверженную твердыню, увозя с собой драгоценный приз – Кита. Если жива еще та женщина – графиня Солсбери, о которой все думали, что она умерла, то Дини собиралась прихватить с собой и ее. Главное, однако, – любой ценой освободить Кита.
Сам по себе захват Тауэра представлялся ей весьма романтическим и благородным деянием. Ей удалось убедить своих цирюльников, что они отправятся в Лондон с благотворительной миссией: побрить и полечить кое-кого из узников. Те прекрасно знали, что мистрис Дини числится среди фавориток короля, и им не требовалось иного документа.
Благородная дама решила добавить кое-что и от себя. Она объявила, что если представители славной гильдии брадобреев будут следовать ее указаниям, то она разрешит брить себе ноги в любое удобное для них время. Кроме того, Дини заявила, что постарается ввести бритье ног в моду при дворе, а это будет способствовать обогащению представителей славного
