боеприпасами, продовольствием, десяток автомашин, взвод солдат... И это в то время, когда на фронте идут кровопролитные бои, когда дорог каждый патрон!.. Каждый солдат!..
Слушая разгневанную речь Франка, полковник думал о том, что министр волнуется не зря. Нынешняя сводка по Словакии не обрадует Берлин. Снабжение армии и без того осуществляется с большими перебоями. А теперь еще эти события, по сути дела сводящие на нет приказ фюрера — удержать русских на перевалах.
Погруженный в свои мысли, полковник не сразу услышал вопрос, обращенный к нему:
— Что вы собираетесь предпринять?
— Усилить борьбу против партизан, герр обергруппенфюрер...
— Это слова, полковник, только слова... Какие меры намечает наша служба безопасности?
— Усиление карательных акций против партизан и населения...
— Этого мало... Необходимо подрывать партизанское движение изнутри, побольше забрасывать в партизанские отряды наших агентов. Пусть уничтожают командный состав, наводят на партизанские лагеря и базы карательные батальоны, подрывают доверие к командирам, пусть делают все, чтобы население боялось партизан, относилось к ним как к мародерам и бандитам. Не жалейте крон на подкупы! Обещайте агентам награды и хорошую оплату за выполнение заданий... Форсируйте операцию «Д»...
— Она проходит нормально, герр обергруппенфюрер. Отряд Лебедя акклиматизировался и уже приступил к выполнению задания: устанавливает связи, ведет работу среди населения, уничтожает выявленных подпольщиков и разведчиков противника. Кстати, двое наших людей заброшены в отряд Морского. Вы помните эту фамилию? Слухи об уходе его в Польшу не подтвердились...
— Эта новость у вас последняя на сегодняшний день? — мрачно спросил Франк.
— Нет, герр обергруппенфюрер... — Полковник сделал паузу. — Операция «Красные галстуки» сорвалась... Командир этого отряда сообщил, что почти все его люди схвачены. Оставшихся он вынужден был увести в один из наших гарнизонов...
— Так! — медленно протянул Франк, вытягиваясь в кресле. — На сегодня достаточно. Вы свободны, полковник! — И когда за офицером закрылась дверь, он встал из-за стола и в раздумье зашагал по мягкому ковру.
«Итак, затея с красными галстуками сорвалась, что и следовало ожидать... Можно представить себе, как взбеленится Скорцени, узнав об этом. Уж как он носился со своей идеей!.. Но этот выскочка, конечно же, постарается свалить всю вину за провал операции на мой штаб. Нужно быть готовым ко всему...
Франк отлично понимал, что обстоятельства последних дней складываются не в его пользу. Единственное, что еще удерживало его в равновесии, это чувство какого-то злорадного удовлетворения от того, что не одному ему сейчас приходится туго, что ход событий на войне многим спутал прежние карты. Чтобы как-то укрепить свои позиции на восточном фронте, Гитлер отдал приказ ввести несколько дивизий в Словакию. Этой мерой он преследовал две цели: во-первых, задушить народное восстание в стране, во- вторых, усилить охрану коммуникаций, по которым шло снабжение армии на восточных границах.
Оккупацию Словакии Франк считал необходимой при создавшемся положении. И все-таки он очень сомневался, что это может усмирить партизан, заставить повстанцев сложить оружие. Он слишком хорошо знал славян, их упорство и решимость в достижении цели...
КОНЕЦ ЛЖЕПАРТИЗАНСКОГО ОТРЯДА
Морской с капитаном Светловым вышли из леса и остановились на склоне холма, с которого открывался вид на село Зазриво, расположенное в котловине гор. Маленькие домики, окутанные синей дымкой, казались сверху цветными кубиками, ровными рядами расставленными на игрушечной доске.
Подполковник, однако, не замечал мирной красоты этого солнечного сентябрьского утра, занимавшегося над партизанским краем. Мысли его были далеко отсюда. Вчера пришло сообщение из Банской Бистрицы, что решением Словацкого национального центра и главного партизанского штаба он назначен командиром оборонительного района, в котором действовал отряд «Вперед». Это назначение не то чтобы напугало Морского. Его тревожила обстановка, сложившаяся в данном районе, да и во всей республике. Немцы начали оккупацию Словакии, чтобы разом покончить с восстанием, которое с каждым днем принимало все больший и больший размах. Не сегодня-завтра гитлеровцы заявятся сюда. Нынешней ночью на ближайшую станцию прибыла эсэсовская маршевая часть. Каковы ее цели? Бросят ли ее немцы на фронт или против партизан?
— А силенок-то у нас маловато... Ох, маловато... — Морской даже не заметил, как произнес эти слова вслух.
Они со Светловым уже спустились с холма и очутились на чистеньких улицах небольшого уютного села Зазриво. Непривычный запах домашнего жилья, свежеиспеченного хлеба ударил в нос, и командир с удовольствием втянул в себя воздух.
— Отвык я от всего этого, чертовски отвык, — медленно проговорил он. — Ну ничего, недолго уже осталось... Вот разделаемся с фашистской сволочью — наверстаем упущенное. Так ведь, Николай? — Он заговорщически подмигнул Светлову и предложил: — Давай заглянем сперва в корчму. Пивка выпьем, с людьми погутарим, последние новости послушаем.
Село Зазриво входило в повстанческую зону, но сейчас здесь не было ни повстанцев, ни партизан, ни немцев. Учитывая это обстоятельство, Морской решил лично сделать разведку, узнать настроение местного населения, его отношение к партизанам. Он знал, что зазривский полицейский участок во главе с начальником полиции помогал повстанцам и партизанам чем мог, и рассчитывали их помощью завербовать в свой отряд добровольцев.
В этот ранний утренний час народу в корчме было немного. Хозяин дремал за стойкой. Несколько человек компанией расположились в дальнем углу зала.
Морской со Светловым взяли по кружке пива и устроились за одним из столиков в центре корчмы, за которым сидел молодой парень в кожаной тужурке, увешанный оружием.
— Партизан, что ли? — обратился Светлов к соседу.
Парень поднял голову и оторопело уставился на Морского, одетого в форму офицера Советской Армии. Тряхнув головой, словно пытаясь отогнать от себя наваждение, он привстал со стула, поздоровался.
— Давненько я не видел родной формы... Русский я, кадровый старшина...
— А где сейчас?
— В отряде Лебедя воюю... Товарищ подполковник, как ты думаешь, вернут мне старое звание аль нет?
— Кто его знает?.. Может быть, и вернут, а может, и рядовым пошлют... Куда попадешь... Многое от этого зависит...
— А бис с ним, согласен хоть самым что ни на есть последним рядовым, только б убраться отсюда...
— А что так? — спросил Морской, пристально осматривая одежду и оружие парня. — Чем ты недоволен, коль заседаешь в кормче, как нарком. Одежка на тебе справная, вооружен так, что зараз в бой, и кроны, видать, водятся...
— Кроны есть, грешить нечего, — недовольно проговорил парень. — И жратвы хватает, и питья вдосталь...
Чувствовалось, что накипело на душе у парня. Хочется ему поделиться с кем-нибудь своими сомнениями.
— Слушай, подполковник, возьми с собой в часть... Христом-богом тебя прошу!
— Подумать сначала надо, чудак человек... А скажи, ты случайно не знаешь Николая Чередниченко?.. Слыхал я, что он в вашем отряде был... Тут один его знакомый просил меня разыскать... — Морской пытался что-нибудь разузнать о засланных шпионах.
— А хто его знает, может, и есть... Я всех не знаю...
— Кто у вас командир?
