Проходит всё, всему свой век,Бород не брили наши деды,И глуп был русский человек;Его тогда бивали шведы,Палач пытал его и сёк;Теперь же мы вожди победы,И, предков Петр пересоздав,Пожаловал им много прав.Не режет кнут дворянских спин,Налоги платит только масса,Служить мы можем до седин,Начав с четырнадцата класса[54](Ведь надо же иметь нам чин!),И если служба не далася,Мы регистратором всегдаВ отставку выйдем, господа.И выйдемте! что нам служить?И где? помилуйте, в сенате?Черно! Да что и говорить:Без службы дома я в халатеМогу с утра сидеть, ходить,Иль, тщетно времени не тратя,Могу читать — хоть 'Пантеон'[55],В нем есть… но, впрочем, плох и он.Со временем наверно книгЯ никаких читать не стану.Что? Скучно! Не найдете в нихНи мысли свежей; нет романа,Который занял бы на мигХоть ночью вас, хоть утром рано,И, право, лучше стану яСидеть и думать про себя.Я иногда лежать привыкИ так мечтать в припадке лени;Я прелесть этого постиг;Знакомые мелькают тениТо ножка, то прекрасный лик,То улиц шум, то мир селений…В сем духе я теперь точь-в-точь.Итак, мой друг, подите прочь.6Простите, что расстался яОтчасти неучтиво с вами;Но церемониться нельзяМежду короткими друзьями,И, откровенно говоря,Могу ль я словом иль деламиВас оскорбить, когда меж насПрямая дружба завелась?Мне милы дружеских беседПростор, и воля, и оргия;Вино струится, тайны нетИ торжествует симпатия.Но горек праздничный обед,Где гости по душе чужие,Где вечно на застежке ум,Вино першит и скучен шум.Что если, друг мой, с пиром намСравнить теченье жизни шумной?Не рады часто мы гостям,Тяжёл сосед благоразумный,Несносна сердцу и ушамДлина его беседы умной.Пир все становится скучнейИ ждешь десерта поскорей.Советов слушайте моих:Бегите, друг, людей отличных,Известных, гордых, но пустых,Блестящих умников столичных;Любите добрых и прямых,Немножко глупых, непривычныхБлистать ни домом, ни умомВ простосердечии святом.Я в жизни опытный старикВсе перечёл её страницы,Ко всем вещам давно привыкИ пригляделися все лицы.Блажен, кто хоть в единый мигМог утереть слезу с ресницы,Когда любил или жалел,Иль просто на небо смотрел.А иногда так станешь сух,Что невозможно умиленье;Всем нам досадно так вокруг;Смешно философа сомненье,К восторгам неспособен дух,В них видишь только напряженье.Нам глуп влюбленный в двадцать лет;Мы всё клянем, чего в нас нет.Вам скучно! я опять хандрю,Я закоснел в привычке старойИ про тоску всё говорю;Люблю лежать в зубах с сигарой,Печально в потолок смотрю,Аккомпанируюсь гитарой,И напеваю Casta div'[56],От Пасты[57] как-то затвердив.