Вот видите, уж кроме сихВ сём веке общих всем мучений,Есть много мук у нас иных,С людьми обидных столкновений,Несносный холод к нам одних,Других любовь — всё ряд волнений;С иным сойдешься, а потомНе согласишься с ним ни в чём;Все это грустно! Счастлив, друг,Кто запирается беспечноВ свой узенький домашний круг,Спокоен, весел, жирен вечно,И дети прыгают вокруг,Жена, отличная, конечно,Хозяйка, верно сводит счет,А муж по службе вверх идет.Скажу вам просто — дом такойБлагословен, мой друг, от бога;Всегда в нём каждому покой,Обед в нем сытен, денег много.Ну что — нам с вами прок какойДала душевная тревога?Зачем нам тот удел дать богНе захотел или не мог?Не мог, не мог! Вот дело в чём.Натура в нас совсем другая.В нас в веке, может быть, иномБыла бы тишина святая;Но в теле дряблом и больномТеперь живет душа больная;Мы суждены желать, желатьИ всё томиться и страдать.Давайте же страдать, друг мой!Есть, право, в грусти наслажденье,И за бессмысленный покойНе отдадим души мученье;В нём много есть любви святой,Возьмем страданье и стремленьеСебе в удел — он чист и свят;Ему как счастию я рад.8В венце из роз была она,Стояла опустивши руки,Но песнь её была полнаКакой-то бесконечной муки,И долго мне была слышна,И вслед за мной гналися звуки'Ich bin ein Fremdling überall'[60]И на сердце легла печаль.И мне казалось, что, как тотБезродный странник в край из края,И мы весь век идем впередВы, я, певица молодая…Какая цель? и что нас ждёт?И где для нас страна родная?И всё звучит один ответ:Блаженство там лишь, где нас нет.Но мы уж так и быть, друг мой;Певицу жалко мне; из платыЕй надо звонкий голос свой,Из глубины душевной взятый,Напрасно тратить пред толпой,Пред чернью, деньгами богатой,И думать, что от жизни сейСовсем не то ждалося ей.Но уж концертов будет с нас,Дошли мы до страстной недели.Говеют люди; ночью, в час,Встают, не выспавшись, с постели:Их будит колокола глас.Салопы, шубы иль шинелиНадев — уже они пешкомИдут молиться в божий дом.Там тускл огонь свечей. В алтарьСердито входит поп косматый,Угрюмо бродит пономарь,Дьячок бормочет бородатыйИ дьякон ищет свой стихарь;Просвирня зябнет, сном объята,Кадило рой детей несетИ веет ладан на народ.Но, признаюсь, не вижу яОсобенной отрады в этом.Говейте вы себе, друзья,Я разве после стану — летом.Попы, дьячки и ектеньяНе могут быть любви предметом.Весь этот пародьяльный тонМеня вгоняет в гнев иль сон.Но если б жил я в веке том,Когда Христос учил народы,Его б я был ученикомВо имя духа и свободы;Оставил бы семью и дом,Не побоялся бы невзгодыИ радостно б за веру палИ свой удел благословлял.
