И жил он старою душой,А публика рукоплескала;Лишь двое чувствами душиМы увлекалися в тиши.И я взглянул на старикаТак симпатически… готоваБыла руки искать рука;Но я не смел, но ни полсловаНе сорвалося с языка,Я недвижим остался снова;Расставшись молча с стариком,Я не встречался с ним потом.Но в этот вечер я унесС собой толпу воспоминаний,Следы душевных тёплых слёзИ много сладостных мечтаний;И ночью, средь неясных грёз,Я чье-то сердце от страданийСпасал — и смутно предо мнойВ слезах носился лик седой.6Была уж майская пора,И солнце жаркими лучамиПалило пышный град Петра;По улицам народ толпамиСтремился с самого утра,Ходили стройными рядамиОтряды длинные солдат:В тот день назначен был парад.Направил любопытный шагИ я туда ж, хоть в самом делеЯ был непримиримый врагЗабавам воинским доселе,И не умел понять никак,Как человек, в ком уцелелиДве мысли здравых как-нибудь,На них мог с радостью взглянуть.Но увлекаюсь часто я…Леса и степь, весна и роза,И ропот при луне ручья,И яркий иней в день морозаВсе тотчас радует меня.Теперь Allegro maestoso[71],Обняв торжественно мой слух,Душою завладело вдруг.Толпы несчётные полковСтоят на площади широкой,Густая масса их рядовНедвижна в тишине глубокой,На солнце блещет сталь штыков,Так что смотреть не может око,И кажет кирасиров рядНа белом фоне чернеть лат.Между улан и казаковГусары с грудью золотою;Лишь оторвавшись от полков,Гремя железной чешуёю,Летит черкес между рядов,На месте быстрою рукоюВертит коня, и конь, заржав,Назад несёт его стремглав.Все в ожидании немом.Вот скачет царь с блестящей свитой,Играет ветр его пером,Он горд и пасмурен. СердитоОн озирается кругомИ едет в ряд. В едино слито,'Ура' полков и трубный звукНавстречу раздаются вдруг.Марш заиграл. Пошла раз в разПехота массою спокойной;За нею конница виласьКолонной пёстрою и стройной…Я сам был воин в этот час!В душе проснулась беспокойноПотребность крови и войны…Как люди странно созданы!Что, если б я на этот миг,Прямого полный вдохновенья,Мог прокричать отважный кликСвященного освобожденья?За мной! Точите меч и штык!Я поведу вас в направленьи,В котором эти господаНе поведут вас никогда.Но мы об этом помолчим,Мечтой не увлечёмся даром;Солдат наш глуп ещё — бог с ним, — Привычен к палочным ударам,И вольность не любима им,Живущим в предрассудке старом.Да, вольность, друг мой, вообщеНароду рано дать ещё.По крайней мере все покаУ нас ещё такого мненья:Пускай нам будет жизнь легка,Народу отдадим мученье,
