Розохвостка почтительно склонила голову, а племя принялось на все лады выкрикивать ее новое имя.
Пятнистый вышел вперед и прижался щекой к ее макушке.
— Я горжусь тобой, — сказал он.
Затем Солнцезвезд снова заговорил:
— У нас в детской подрастают котята, а воинская палатка полна воителей. Да, у нас были тяжелые времена. Речные коты продолжают оспаривать границы, а домашние распугивают нашу дичь. Но мы сыты, а в лесу полно дичи. Я клянусь не щадить сил, чтобы сделать Грозовое племя таким же сильным и могучим, как великие племена прошлого. Пусть же потомки вспоминают нынешнее Грозовое племя наряду с Тигриным и Львиным племенами! Наши воины храбры, преданны и отважны в бою. Мы не должны опасаться своих врагов. Мы побеждали их раньше и победим снова. Позвольте же мне повести вас за собой. Отныне Грозовое племя будет внушать соседям такое уважение и такой страх, что они и думать забудут о посягательстве на наши границы!
«Когда он заберет у Речных котов Нагретые Камни?» — подумала про себя Синегривка, впиваясь копями в землю. Ей очень хотелось посмотреть на морду заносчивого Выдрохвоста, когда он вместе с другими Речными воинами будет улепетывать на свою территорию!
Хвосты взлетели в воздух: Грозовое племя в едином порыве радостно приветствовало слова своего нового предводителя.
— Солнцезвезд! Солнцезвезд! Солнцезвезд!
Солнцезвезд стоял, гордо вскинув голову. Лунный свет серебрил его рыжую шерсть, и он не трогался с места, пока Синегривке не стало казаться, что даже деревья вокруг лагеря задрожали от радостных кошачьих криков.
В этот миг ей страстно захотелось повторить путь Солнцезвезда. Стать такой же, как он. Только что на ее глазах он своей речью вознес Грозовое племя от тревоги и уныния к надежде и уверенности в будущем. Синегривка представила, как стоит на месте Солнцезвезда и смотрит сверху вниз на своих соплеменников. Ох, какую силу он, должно быть, чувствует сейчас! У Синегривки даже во рту пересохло от внезапного страстного желания обладать этой властью.
И тут она услышала, как стоявший за ее спиной Остролап наклонился к Белогривке и прошептал ей на ухо:
— Однажды на этой скале буду стоить я.
Белогривка, ясное дело, радостно замурлыкала, и Синегривка почувствовала, как шерсть у нее на спине встает дыбом от злости.
«Как же, разбежался!» Место на скале всего одно, и займет его она, а не Остролап!
— Дроздовик! — выкрикнул Пятнистый, собиравший патрули. Рассвет только-только тронул край горизонта, и лагерь был погружен в сумерки. — Возьми Горностайку Космача, Кривулю и Синегривку. Обойдете границы Речного племени. Вихрегон, Зарянка и Остролап пойдут патрулировать границу с племенем Теней.
Вихрегон кивнул и повел свой отряд к выходу.
Дроздовик наклонился к Синегривке и, весело поведя усами, шепнул:
— Надеюсь, Белогривка сможет пережить разлуку с Остролапом хотя бы на одно утро?
Синегривка с досадой отмахнулась от него хвостом. Неужели все племя теперь судачит о ее сестре и Остролапе? И почему только Белогривка не может вести себя более сдержанно? Сгорая от стыда, она поплелась к выходу.
— Извини, я не хотел тебя обидеть, — пропыхтел Дроздовик, поравнявшись с ней. — Я думал, тебя это тоже забавляет.
— Как видишь, нет! — отрезала Синегривка.
Дроздовик, повесив хвост, повел патрульных к границе Речного племени. Синегривка виновато посмотрела ему вслед. Зачем она его обидела? Молодой воин всего лишь хотел пошутить с ней… Но пусть знает, что она не желает терпеть никаких шуточек о своей сестре!
— Никаких запахов, — сказал Дроздовик, останавливаясь возле границы и поводя носом. — Давайте пометим территорию, и можно возвращаться в лагерь.
Лишь примятые заросли ежевики с повисшими на них клочками кошачьей шерсти да несколько пятен крови на земле напоминали о сражении, разразившемся здесь накануне.
— Как вы думаете, они попытаются еще раз напасть на нас? — спросила Горностайка.
— Мы преподали этим блохастым выскочкам хороший урок, — покачал головой Дроздовик. — А когда Солнцезвезд отберет у них Нагретые Камни, нам будет еще проще патрулировать свою границу.
— Ты думаешь, он это сделает? — спросила Синегривка.
— Надеюсь, — ответил Дроздовик. — Иначе мы никогда не вернем себе уважение соседей.
Синегривка почти не слушала его. Она смотрела сквозь стволы деревьев на гладкие скалы, розовевшие в сиянии рассвета. В этот ранний час камни были пусты, и даже в тени не было видно никаких следов Речных котов. Синегривка перевела взгляд на дальний берег. Там тоже никого не было. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Чего она ждала? Надеялась увидеть, как Криворот и Желудь прячутся в кустах, готовя очередное нападение?
«Интересно, Речные братцы очень расстроились из-за того, что не приняли участия во вчерашней битве?»
Синегривка с легкостью могла себе представить, как Желудь — такой же заносчивый и самовлюбленный болван, как Остролап! — заносчиво говорит своим соплеменникам, что они непременно выиграли бы битву, если бы он был с ними!
— Синегривка! — вывел ее из задумчивости Дроздовик. — Ты идешь?
Оказывается, остальные патрульные уже повернули к дому. Дроздовик остановился и обернулся к ней.
— Да-да! — спохватилась Синегривка, бросаясь к нему.
К тому времени, когда они добрались до лагеря, в животе у Синегривки уже громко урчало от голода. Она знала, что куча с добычей была наполнена еще накануне вечером, поэтому всю дорогу мечтала о жирной полевке.
— Синегривка! — закричала Белогривка, со всех лап бросаясь к ней через поляну. Утреннее солнце ярко сияло на ее только что прилизанной шерстке.
— Чего тебе? — вздохнула Синегривка. — Это срочно? Я хотела поесть.
— Пойдем, поохотимся вместе? — взмолилась сестра. — А поешь ты в лесу, какая тебе разница?
Ее круглые голубые глаза смотрели на Синегривку с такой надеждой, что она не смогла отказать, несмотря на оглушительное урчание в голодном желудке.
«Ладно, зато в лесу добыча будет теплой…»
И потом, если она сейчас откажется пойти с Белогривкой, сестра опять уйдет охотиться со своим Остролапом!
Они вместе вышли из лагеря, а когда добрались до вершины холма, Синегривка приготовилась хорошо поохотиться. Ветер шелестел листвой деревьев над ее головой, а в траве и кустах шуршала дичь. Синегривке даже не верилось, что когда-то на этой земле царила стужа Голых деревьев. Она уже успела забыть, что такое холод. Грозные образы Голых деревьев облачка пара, вырывающиеся из пасти, онемевшие от стужи лапы, снег выше головы — казались теперь совсем далекими, почти ненастоящими. Сейчас ей казалось, что в мире всегда будет тепло, зелено и солнечно.
— Где будем охотиться? — спросила она у Белогривки.
Та равнодушно повела плечами.
— Но ведь ты сама хотела охотиться!
— Наверное…
Синегривка возмущенно фыркнула. Опять сестра витает в облаках! Кипя от раздражения, она бросилась в лес, намереваясь как можно скорее привести Белогривку в чувство.
— Ты рада, что Солнцезвезд теперь наш предводитель?
— Конечно, — рассеянно ответила сестра.
— Но теперь все так сильно изменилось, — пробормотала Синегривка. Поднырнув под ветку ежевики,
