Русские ночи

117

Соната! чего ты от меня хочешь? (франц.).

118

ради стольких волнений (итал.).

119

См. Appert, «De bagnes et prisons», 3 vol., in 8°

<Аппер, «О каторге и тюрьмах», 3 т., 8° (франц.) >, и многие другие книги по сей части.

120

научно достоверный факт (франц.).

121

пиццикато, музыкальный термин.

122

См. сотни томов о Себастияне Бахе и о Моцарте, и в особенности о последнем сочинение нашего соотечественника, Улыбышева,^* превосходящее все до него писанные книги о сем предмете и глубиною мыслей, и знанием дела, и ученостию, и горячею любовию к искусству: «Vie de Mozart», 3 vol., in 8° <«Жизнь Моцарта», 3 т., 8° (франц.)>. Наши журналы едва упомянули об этой замечательной книге. [К сожалению, впоследствии записанная> тем же самым сочинителем книга о Бетховене^* — ниже всякой критики.]

123

Шевырев в своей «Теории поэзии» (Москва, 1836, стр. 108, 109) сделал весьма остроумное, новое и глубокое замечание, которое показывает древний мир совеем с другой точки зрения, нежели с которой мы привыкли на него смотреть. Он нашел, «что примеры, которые выбирает Лонгин^* в своем сочинении из писателей языческих, все отличаются особенною возвышенностию мысли, и не столько во вкусе древнем, сколько в нашем романтическом… сих-то мыслей, более близких нашему духу, нашему християнскому стремлению, ищет Лонгин в писателях языческих и открывает в них сторону совершенно новую и нам родную». В самой книге Шевырева это мнение подкреплено неопровержимыми указаниями.

124

Докажите, г-н хулитель! Докажите! (франц.).

125

См. «Исповедь, или собрание рассуждений доктора Ястребцева».^* СПб., 1841, стр. 232 и 233.

126

Bossuet, «Connaissance de Dieu et de soi-meme», ch. 1

<Боссюэ. «Познание бога и самого себя», гл. 1 (франц.)>.

127

Баадер,^* Кёниг,^* Баланш,^* Шеллинг.^*

128

Стихия всеобщности или, лучше сказать, всеобнимаемости произвела в нашем ученом развитии черту довольно замечательную: везде поэтическому взгляду в истории предшествовали ученые изыскания; у нас, напротив, поэтическое проницание предупредило реальную разработку; «История» Карамзина навела на изучение исторических памятников, до сих пор еще не конченное; Пушкин (в «Борисе Годунове») разгадал характер русского летописца, — хотя наши летописи не прошли сквозь вековую историческую критику, а самые летописцы еще какой-то миф в историческом отношении; Хомяков (в «Димитрии Самозванце») глубоко проникнул в характер еще труднейший:^* в характер древней русской женщины — матери; Лажечников (в «Басурмане») воспроизвел характер и того труднейший: древней русской девушки;^* между тем, значение женщины в русском обществе до Петра Великого остается совершенною загадкой в ученом