для женщины, привыкшей быть в центре внимания!
— Ну, кого ты здесь не знаешь? — спросила Гарриет, подводя Кейт к небольшой группе гостей.
Кейт увидела молодую блондинку, которая ничуть не изменилась с тех пор, как они учились вместе в школе, и с большим облегчением поняла, что в состоянии вспомнить ее имя.
— Лиз, какая встреча!
— Ты давно приехала? — спросила одноклассница.
— На похороны тети Бэбс.
— Извини, конечно… Мне так жаль! А как там Дебби? Она ведь ждет третьего ребенка, да?
Кейт в отчаянии повернулась, но Гарриет уже куда-то исчезла.
— Это просто потрясающе, что ты здесь, — не унималась Лиз. — Давай чего-нибудь выпьем и как следует посплетничаем. — Она протянула ей вино в пластиковом стаканчике. — Так удивительно видеть тебя снова! Кажется, мы только что праздновали здесь восемнадцатилетние Полы. Помнишь?
Кейт испытывала странные чувства. Возвращение домой оказалось намного легче, чем она воображала. Она не чувствовала себя ни чужой, ни ненужной среди всех этих людей, которых не видела столько лет. Почему она решила выбросить из памяти так много хороших воспоминаний и добрых друзей? Именно тут, на острове, жили все те, кого она по-настоящему любила! Кейт поискала глазами Гидеона, и, когда их взгляды встретились, она больше не была одна — пусть даже он стоял так далеко от нее, он все равно был рядом.
— Давай посмотрим фотографии, — предложила Лиз, вручая Кейт толстый белый альбом. — Вот, смотри, какая Гарриет красавица. Такая стройная, и Эндрю тогда еще не был лысым. А вот Дебби.
На фотографии Дебби стояла рядом с совсем еще юным Майком. Дебби, на десять лет моложе, чем сейчас…
— Я помню это платье, — сказала Кейт. — Мы покупали его вместе. Тогда нам казалось, что оно потрясающее.
— А вот Лора и Гидеон.
Он стоял, обернувшись к Лоре, сияя улыбкой, — именно таким она его и помнила. Озаренный солнечным светом и смеющийся. Черное крыло трагедии тогда не касалось его лба…
— Тут есть еще одна фотография Лоры, — сказала Лиз. — Лора была подружкой невесты на свадьбе Гарриет.
Рядом с Лорой Баннерман две другие подружки невесты казались блеклыми и неуклюжими, и даже сама невеста терялась на ее фоне. Наверное, Лора была самой красивой из всех женщин, что доводилось встречать Кейт, — высокая, изящная, с фигурой манекенщицы и великолепной кожей…
— Она покончила с собой, ты слышала? — продолжала Лиз. — Проглотила целую упаковку снотворных таблеток и оставила Гидеона одного с двумя маленькими детьми.
— Да, я знаю. Я сейчас помогаю ему с девочками, пока Дебби в больнице.
— Я давно его не видела. Как он там?
Кейт снова посмотрела туда, где стоял Гидеон. Теперь возле него была Рейчел Бойл, и Кейт ответила, поднимая свой стаканчик с вином:
— Он скучает по Лоре. Ему всегда будет ее недоставать.
Лиз хмыкнула:
— Ну, не знаю. Может, наоборот, ему будет только легче. Ты не представляешь себе, как она его доставала. Сколько шума было во время ее первой беременности! Она сходила с ума оттого, что боялась потерять фигуру, и была в постоянной депрессии.
Кейт удивленно посмотрела на одноклассницу. Ей никогда еще не доводилось слышать, чтобы кто- нибудь отзывался о Лоре в таком тоне — она для всех была воплощением совершенства, почти божественным созданием.
— Подумай, каково было Гидеону годами жить рядом с такой особой, — не унималась Лиз.
Сославшись на хлопоты по приготовлению курицы, Лиз исчезла, но Кейт продолжала неподвижно стоять на месте, словно окаменела. Слова Лиз жгли ее… А что, если… Что, если она не будет второй из лучших, как говорила ей Дебби? А вдруг она, Кейт, в очень и очень многих отношениях может дать Гидеону больше, чем его несчастная жена? Какая поразительная перспектива!
Она снова посмотрела на Гидеона. Может, он лишь выглядел счастливым мужем, а его каждодневная жизнь была совсем иной?
Он улыбнулся ей с другого конца зала и помахал рукой, а через минуту уже был рядом.
— Извини, чуть было не потерял тебя. Как ты?
— Я встретила Лиз Разерфорд. Она была моей лучшей подругой в школе.
— Да, я помню. Она всегда сидела на заборе рядом с тобой, когда ты поджидала меня после работы.
Кейт почувствовала, что краснеет. Гидеон протянул руку и дотронулся до ее пылающей щеки:
— А сейчас ты бы стала ждать меня?
— Не думаю. Забор был уж очень шероховатый, и сидеть было больно. Нет, сейчас я бы просто дала тебе свой номер телефона.
Он рассмеялся:
— И я бы позвонил. Потанцуешь со мной?
— С удовольствием.
Пол уплыл из-под ног Кейт. Гидеон обнял ее за талию и прижал к груди, весь мир вокруг потускнел и растаял. Пальцами она ощущала мягкую поверхность его замшевого пиджака, музыка вливалась в ее уши, призывая ее следовать туда, куда Гидеон ее вел.
Заиграла другая музыка, и Кейт неохотно остановилась. На мгновение ей показалось, что Гидеон хочет снова привлечь ее к себе и продолжить танцевать, но, взглянув на часы, он сказал:
— Думаю, с меня хватит. Поедем домой?
Кейт не нужно было смотреть на часы, чтобы понять, что они пробыли тут не так уж и долго — не более полутора часов. Вечеринка только начиналась, даже торт еще не разрезали, но она посмотрела ему в глаза и увидела в них столько страсти, что не стала спрашивать, почему ему вдруг так срочно понадобилось возвращаться.
После ухода Ричарда Кейт начала бояться серьезных отношений, но Гидеону удалось сломить линию ее обороны. Нет, от Гидеона она не должна защищаться, он всегда был ее второй половиной, мужчиной, которого ей предназначено любить. Поэтому для Кейт все было предельно ясно.
— Поедем, — ответила она.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Гидеон ничего не сказал, не обнаружил ни удивления, ни радости, он только взял ее за руку и повел через толпу гостей к выходу. Прохладный вечерний воздух заставил Кейт зябко поежиться, и Гидеон обнял ее:
— Замерзла?
Но Кейт не была уверена, дрожит она от холода или от волнения.
— Вот, держи!
Он снял пиджак и набросил его на плечи Кейт, а когда та запротестовала, только рассмеялся:
— Не беспокойся, я не простужусь!
Пиджак Гидеона все еще хранил и тепло его тела, и легкий аромат его лосьона после бритья. Кейт с удовольствием запахнула полы.
Дорога домой прошла в молчании. Гидеон сосредоточился на вождении, а Кейт вообще не могла ни о чем думать. Когда он притормозил возле дома, тишина, казалось, оглушила ее.
