проступили на ее бледной коже особенно ярко, а прищуренные глаза пристально смотрели на Родгара. И от того, что он в этих глазах увидел по спине пробежал холодок. Такую бездну он встречал только во взгляде Румпля, и то лишь когда тот выходил из себя. Но если у старого колдуна там была чернота и смерть, то у девушки в зрачках бесновалось пламя. От неожиданности он даже забыл об обожжённой руке.
Фрикса и Уртиция подхватили беспомощно топтавшего у стены Феликса. Он уже почти ничего не видел и лишь бессмысленно поводил головой, силясь понять, что происходит.
— Священные предки, — причитала служанка, — он же ему всю голову раскроил… Бедный мальчик!
— Я в порядке… в порядке… царапина, — бормотал юноша, — я могу сражаться дальше…
Уртиция отобрала у него клинок.
— Что за глупости. Тебе срочно нужен лекарь…
Она обернулась и гневно посмотрела на Родгара.
— Что вы себе позволяете, кавалер Рейс! Поднять оружие на беспомощного…
— Не такой уж он беспомощный, — растерянно пробормотал тот, — парень выстоял против меня почти четверть часа…
— Феликс мой гость! — голос Уртиции задрожал от ярости, — Я не потерплю, чтобы с ним так обращались в моем замке. Прочь с глаз моих! Вон отсюда!
Родгар нелепо зашагал из дворика даже не подобрав клинка и бросая недоуменные взгляды на неподвижно стоявшую Мольфи.
Кончиком указки Румпль перевернул обгорелую перчатку. Дубленая кожа местами обуглилась, и сквозь нее просвечивало маслянисто-радужное железо защитных пластин.
— Великолепно! Просто великолепно! Какая концентрация… По движущейся цели, без подготовки… Браво, Малфрида, браво!
— Браво?! — возмущенно дернулся Родгар, и сразу же скривился от боли, кинув злой взгляд на обмотанную бинтами кисть, — да я чуть без руки не остался!
— Я всегда говорил, что девочка исключительно талантлива…
— Девочка?! Да она стоит целого взвода солдат!
— Я старался, — на лице Румпля появилась гордость, — не всякому наставнику удаётся достичь таких результатов за каких-то пару месяцев.
Родгар сокрушенно покачал головой.
— Одумайся, ты пригрел на груди даже не змею, а огнедышащего дракона. Я видел ее глаза и испугался… Можешь говорить что хочешь, но испугать меня не так уж просто.
— В этом ты прав. Тебя проще подкупить… Кстати, а где графиня?
На лице Родгара появилась недовольная гримаса.
— Мне сказали, что она лично зашивала рану этому молокососу, и теперь занята его лечением…
Он снова поглядел на забинтованную руку и поморщился.
— Этот раунд ты провалил с позором, — вздохнул Румпль, — я тебе говорил, надо было попросить Ангиса. Если бы ты не игрался в благородного рыцаря, все прошло бы тихо и без лишних осложнений.
Родгар насупился.
— Император может лишить меня титулов и привилегий, а его палачи вывесить мой голый труп на базарной площади. Но никто и никогда не сможет сказать, что я подослал убийцу своему сопернику, как какой-нибудь лавочник!
— Ты не какой-нибудь лавочник, — Румпль бросил обугленную перчатку в угол, — ты просто идиот… Надеюсь, этот ожог заставит тебя подумать о том, чтобы в следующий раз действовать чужими руками, а не собственными.
— Да уж… Проклятая девчонка, — Родгар попробовал шевельнуть рукой и тихо застонал от боли, — я ей это запомню.
— Не сметь! — рявкнул колдун, — она моя. И если хоть один волосок упадет с ее рыжей головы, этот ожог покажется тебе наслаждением, по сравнению с тем, что я тебе устрою. Мне нужен сплоченный отряд бойцов, а не грызущаяся друг с другом свора.
Его собеседник лишь мрачно засопел в ответ.
В дверь постучали.
— Войдите, кого еще там принесло, — буркнул Румпль.
В проеме возникло удрученное лицо капитана Игана.
— Вы просили сообщить, когда посланные вами люди вернутся…
— Они вернулись?
— Так точно…
— Они захватили самозванку? Живой? Я должен выяснить, кто надоумил эту дуру назваться Бетицией.
— Э-э-э… невнятно произнес Иган, — как бы это сказать…
— Не мычи, говори как есть.
— Вернулись только двое. Остальные погибли…
— Что ты несешь? Что значит — погибли?
— Их перебила охрана самозванки. Двое выживших клянутся, что спаслись чудом, и всю ночь скрывались по лесам от погони!
— Охрана?! Погоня? Какая ещё к лешему охрана? Откуда?
На лице Румпля недоуменное выражение сменилось озабоченным.
— Ничего не понимаю, — пробормотал он, — кто может за этим стоять? Проклятье, все так хорошо начиналось… Эй! Я должен срочно поговорить с этими проходимцами.
— Они внизу, их допрашивает лейтенант Лабс, — отрапортовал Иган.
— Право же, не стоит, — не слишком решительно сопротивлялся Феликс, — ты… вы слишком добры, это пустяковая царапина…
— Во-первых, — назидательно произнесла Уртиция, — заканчивай изображать официальную вежливость. Я же сказала, можешь звать меня на 'ты'. Во-вторых, никакая она не пустяковая. Острие почти достало до кости, и может начаться воспаление. Поэтому лежи смирно, и слушай что я тебе говорю.
Феликс все же сделал поползновение выбраться с койки.
— Ну не стоит. В конце концов, позови лекаря.
— Я сама справлюсь. Как раз на той неделе я прочитала об особенностях гнойных инфекций…
— Инфекций?! Урти, какие же книги ты читаешь?
— Я… я… не важно. И перестань слезать с кровати, повязка сползет.
Она строго посмотрела на него сверху вниз. При небольшом росте ей это удавалось не слишком часто. Но сейчас она стояла, а Феликс был распростерт на лежанке с обмотанной на манер тюрбана головой.
— У тебя свежий шов, — назидательно добавила Уртиция, — и я не хочу, чтобы он разошелся и перекосил тебе все лицо.
— Шрамы только украшают рыцаря, — улыбнулся Феликс.
— Все хорошо в меру. И шрамы тоже. Я достаточно хорошо умею шить, — не без кокетства заметила графиня, — и не хочу, чтобы ты испортил мою работу. Пусть у тебя останется маленький и аккуратный шрамик, а не рубец в половину лба… И вообще, больной должен слушаться лекаря.
— Ты не лекарь, — в глазах Феликса блеснуло ехидство.
— Мне лучше знать…
Уртиция вдруг смущенно покраснела и обернулась.
— Мольфи, ты еще здесь?
— Да, ваше сиятельство — едва слышно ответила та.
— Что с тобой? — Уртиция внимательно посмотрела на ее землистое лицо, — ты в порядке?
— Да…
— Не глупи. На тебе лица нет. Иди вниз и отдохни. Слышала? Раненым я сама займусь…
