Ромек скосил на него глаза:
— Жаль мне вас. И волосы у вас на ладони вырастут, и голову вам отсекут, а тут — на тебе! — еще и пари проиграете.
— Значит, вы не согласны держать пари?
— А вам обязательно хочется проиграть?
— На сотню согласны?
— Ну что ж, давайте.
Тем временем на стадионе раздался свисток. Судья объявил конец первой половины игры. Усталые, запыхавшиеся игроки покинули поле. Огорченный Манюсь никак не мог себе простить, что не забил ни одного гола, и шел повесив голову рядом с капитаном команды.
— Влепили нам… — шепнул он виновато.
Манджаро попытался улыбнуться.
— Это ничего, — сказал он, — ноль: один в первом тайме.
Вопли, доносившиеся из-за стен обгорелых развалин, разбудили не только дремлющих в соседних домах жильцов, но обеспокоили даже случайных прохожих. Люди останавливались на тротуарах, задирали головы и с изумлением спрашивали, что здесь происходит. Караулившие у ворот мальчишки, которым не удалось проникнуть на стадион, с гордостью сообщали им, что идет великий матч за первенство на Воле.
Проезжающий по Гурчевской Стефанек остановил свой новый мотоцикл, с интересом прислушиваясь к хорошо знакомой мелодии футбольного матча. Взгляд его упал на афишу. Выразительность рисунка и орфографические ошибки в тексте вызвали понимающую улыбку на лице известного футболиста. После минутного раздумья Стефанек решил заглянуть на «стадион» и понаблюдать, что там происходит. Ему вспомнились его первые шаги на футбольном поле. Именно здесь, на Гурчевской, он тряпичным мячом сыграл свой первый матч, здесь переживал первые волнения борьбы за ворота, учился азбуке футбола. Стефанек подтащил свой мотоцикл к обгорелой стене и уже собрался было пройти через пролом, как вдруг перед ним вырос какой-то мальчишка:
— А билетик у вас есть?
Стефанек без единого слова протеста заплатил за вход и, погруженный в воспоминания, вошел на содрогающийся от адских воплей «стадион». При виде гонявших мяч маленьких, ободранных, запыхавшихся подростков он снова улыбнулся.
— Что это за матч? — спросил он недоумевающе.
Пан Сосенка оглянулся и окинул вновь прибывшего любопытным взглядом.
— Не мешайте, разве вы не видите, что идет игра? — Потом, сменив немного гнев на милость, добавил сухо: — Наша «Сиренка» с «Ураганом» с Окоповой… — Едва успев выговорить это, он сорвался с места, как будто сидел на муравейнике, и, размахивая в воздухе закрытым зонтиком, закричал во все горло:— Веди, Чек, веди!
Как раз в эту минуту Чек отобрал мяч у полузащитника и, обойдя его, пошел на ворота. Перед ним вырос защитник «Урагана». Манюсь обошел и его, снова догнал мяч и подал на границу вратарской площадки. Манджаро перехватил мяч, погасил и легонько передал подбежавшему Игнасю. Тот пробил. Удар был таким молниеносным, что вратарь не успел даже вытянуть руки: мяч пролетел мимо него. Судейский свисток оповестил о забитом голе.
Среди зрителей началось неистовое волнение.
— Браво, Игнась! Браво, Манджаро! Браво, Чек! — вопили маленькие ребята.
Игроки обнимали и. целовали Игнася.
— Это все из-за вас! — громко кричал своим, защитникам вратарь «Урагана». — Не могли уследить за ним? Стали, как мамонты, и заслонили от меня поле!
Пан Сосенка неистовствовал. Он размахивал зонтиком, подбрасывал соломенную шляпу, топал ногами, хохотал и подпрыгивал. Словом, вел себя, как подлинный болельщик на подлинном матче. Наконец, немного остыв, он тронул концом зонтика плечо неподвижно сидящего Ромека Вавжусяка:
— Ну как? Я говорил, что сравняют? Как ваше самочувствие? Держать пари вам захотелось? Платите вперед, потому что вашему «Урагану» сейчас покажут, что такое настоящий футбол.
Не глядя на сияющего парикмахера, франт со злостью процедил:
— Посмотрим.
— Хорошо было сыграно, — вставил Стефанек, наблюдая воинственный танец пожилого болельщика.
Пан Сосенка сердито скользнул по нему взглядом:
— Ничего не понимаете в футболе, так уж лучше молчали бы! «Хорошо сыграно». Это было феноменально! Феноменально, вы понимаете! Если бы «полонисты» так играли, то уже давно были бы в группе А. Вы видели, как мой дорогой Чек подал на ворота? А как Манджаро погасил мяч, вы видели? А как пробил этот маленький полузащитник? Ничего вы не видели! А раз не видели, так уж сидите и помалкивайте и не суйтесь со своими замечаниями, потому что я на футболе все зубы съел.
Знаменитый «полонист» в изумлении выслушал эту отповедь. Когда парикмахер наконец умолк, Стефанек понимающе улыбнулся и спросил:
— А этот, на левом крае, кто?
— Это Чек, лучший игрок. Через несколько лет вы еще о нем услышите. Это я научил его играть в футбол, мой воспитанник, — ответил пан Сосенка, уже ласковее глядя на пришельца, который соизволил заинтересоваться его любимцем.
Стефанек задумался.
«Откуда я его знаю?» — размышлял он и вдруг припомнил парнишку, который часто приходил на Конвикторскую и подавал игрокам мячи во время тренировки. Неожиданно взгляд его остановился на катящемся по полю новеньком мяче, удивительно походившем на тот, который таинственным образом исчез на последней тренировке.
«Да, это действительно лучший игрок», — сказал он про себя.
Тем временем борьба на поле обострялась. Сейчас упорно атаковали «урагановцы». Любой ценой они стремились завоевать победу. Они оттеснили «Сиренку» к самым воротам и жали на нее немилосердно. Ежеминутно в воздухе мелькала желтая рубашка Жемчужинки. Вратарь разрывался на части, выхватывал мяч из-под ног противников и отстаивал ворота в, казалось бы, совершенно безнадежных положениях. И результат по-прежнему оставался один: один.
«Хорошо, хорошо, — шептал про себя Манюсь. — Только бы удержать ничейный результат».
Силы Чека были на исходе. Еле держась на ногах, он отступал к своим воротам, но упрямо продолжал борьбу. Вот мячом завладел Скумбрия. Обойдя Кшися Слонецкого, который, споткнувшись, растянулся на поле. Скумбрия точно передал мяч неприкрытому Королевичу.
Тот пробил так молниеносно, что Жемчужинка только метнулся к мячу, но схватить его не успел. Лежа на земле, маленький вратарь с испугом видел, как новый желтый мяч промелькнул у него перед глазами.
— Го-о-о-л! — завопили ребята с Окоповой.
— Гол! — как эхо, отозвался пан Сосенка и, схватившись за голову, полуживой, сел на траву.
— Два:один, — флегматично отметил Ромек Вавжусяк. — Говорил я вам! Сотня у меня в кармане.
Парикмахер вытащил из жилета часы:
— Еще десять минут до конца. Наши еще могут выиграть… «Сиренка», играть! «Сиренка», не сдаваться! — крикнул он могучим голосом.
— «Сиренка», даешь гол! — подхватил хор маленьких болельщиков.
Услышав этот боевой клич, ребята с Гурчевской снова упрямо устремились в атаку.
Напряжение возрастало с каждой минутой. Отдельные выкрики слились в один несмолкающий гул. Мячом опять завладел Чек. Он тяжело дышал, пот заливал ему глаза, но маленький футболист не сдавался.
