Но тут за спиной раздался смутно знакомый голос, так и пригвоздивший меня к месту.
– Боюсь, ваши сведения несколько устарели, сэр. Джаггернауты класса «Мясник» – в том числе и старина «Рэглан» – списаны с вооружения английской армии уже в конце тридцатых годов. Так что, вполне естественно, подполковнику они не знакомы.
Я развернулся в кресле и увидел перед собой знакомую фигурку в пятнистом берете и комбинезоне – она приближалась несолдатски грациозной походкой, протягивая руку. Я пожал маленькую крепкую ладошку.
– Капитан Хилари Бонд, – с улыбкой сказал я. – Как же я рад вас видеть!
Она оценивающе оглядела мою бороду и одеяние из шкур. – Вас узнать несколько труднее, сэр, но тем не менее я не ошиблась. Удивлены нашей встрече?
– После стольких приключений во времени, меня уже ничто не удивляет, Хилари!
9. Экспедиционные силы времени
Гибсон и Бонд объяснили мне цель экспедиции. То есть, зачем, собственно, они пришли по мою душу.
Ну, это, естественно, понятно, что по мою – иначе что они еще здесь забыли, в далеком безлюдном палеоцене?
Благодаря развитию ядерных реакторов из каролиния Британия и Америка приступили к производству платтнерита. К промышленному производству! То есть дело было поставлено на широкую ногу. Теперь конструкторы машин времени больше не занимались облупливанием моих первых моделей, ограблением моей старой мастерской, а работали самостоятельно.
Существовала опасность, что германские «воины времени» могут предпринять диверсию против Британского прошлого. К тому же вскоре всплыл факт моего исчезновения. Были срочно предприняты усилия по организации экспедиционного корпуса, обладавшего, помимо платтнеритового корпуса, специальной аппаратурой, способной выслеживать излучение платтнерита. Вряд ли в историческом прошлом этого района Лондона существовали залежи изотопов и тяжелых элементов, так что вычислить меня было просто, двигаясь скачками по пять миллионов лет. Они знали примерное место моего отбытия, и поэтому прибыли в радиусе полу мили от места предполагаемого исчезновения. Но так как мы перешли жить на берег моря, наши поиски несколько усложнились. И вот наступил день, когда подполковник Гибсон вовремя вышел из лесу, услышав жадный рев крокодилоподобного пристикампуса.
Итак, задачей экспедиции было – найти путешественника во времени и предупредить будущее от посягательств коварных германцев!
Была подготовлена специально обученная и тренированная группа военнослужащих, пусть дилетантски, но знакомых с основными физическими принципами перемещения во времени. В группе были также орнитологи, климатологи и тому подобные исследователи. Этим «ученым сапогам» были прочитаны курсы лекций по флоре, фауне, климату и геологии ископаемого и доископаемого периодов, начиная от Кайнозойской эратемы и вплоть до Криптозойской эры и Архея. Гибсону, например, приходилось заносить кучу сведений по древней истории в бортовой журнал экспедиции, который он вел как ее начальник.
И все время ежедневно и еженощно часовые несли дозор по периметру лагеря (вот зачем расчищался лес и увеличивалась территория открытой местности – чтобы не оставить противнику ни малейшего шанса!), военные разглядывали с вышек небо и море в полевые бинокли, ожидая появления врага. И тогда исследователи снова становились солдатами. Их задачей было не изучение диковинных цветов и бабочек, а поиск германцев: врагов, прячущихся среди чудес прошлого.
Несказанно гордясь своим дикарским прошлым, я все же с охотой сменил костюм из шкур на легкую тропическую форму, в которую были одеты остальные. Сбрив бороду, я снова узнал, что такое мыло и что такое – увы – консервированное соевое «мясо». Спать я ложился под москитную сетку. В полной уверенности, что в случае любой опасности меня разбудит часовой. К тому же рядом, как плечи надежных друзей, высились железные джаггернауты.
Морлок вызывал такой нескрываемый интерес, что даже не смог жить в лагере, и вынужден был вернуться на стоянку древнего человека', на берег моря. Я не препятствовал ему, поскольку знал, что упрямец не оставит своих попыток собрать машину времени из уцелевших деталей. Он даже позаимствовал кое-какие инструменты у Экспедиционных Сил. Однако помня случай с пристикампусом, с ним отрядили пару солдат, которые по очереди менялись. Гостил и я у него.
Дня через два суета в лагере наскучила мне, терпеть не могу вынужденного безделья. Так получилось, что я напросился поучаствовать в работе солдат. Скоро я доказал свою ценность в знании особенностей местной флоры и фауны, а также географии. В лагере приходилось бороться с болезнями – солдаты оказались не более подготовленными, чем я, – и тогда я стал помощником единственного доктора, довольно молодого и постоянно уставшего до чертиков «найка» прикрепленного к 9-му Гуркхскому [19] полку.
Я почти не видел Гибсона, погруженного в рутину ежедневных дел, и в том числе бюрократических проволочек. Все время требовалось составлять какие-то рапорта, отчеты для Уайтхолла, которого не будет еще полсотни миллионов лет. Вероятно, этот неунывающий подполковник охотнее бомбил бы сейчас Берлин, если бы от этого города еще что-то осталось. У Хилари Бонд, напротив, оставалось свободное время – поскольку ее основной обязанностью было доставлять экспедицию туда и обратно, бросая металлический утюг джаггернаута сквозь века, тысячелетия и геологические эпохи. Поэтому она вплотную занялась мной и Нево – проявив себя гостеприимной и чуткой хозяйкой.
Однажды мы гуляли вдвоем по морской окраине леса, а Бонд, раздвигая сильными руками лианы, упругой походкой перескакивая через корни, рассказывала мне, что случилось после моего исчезновения.
– Сначала мне казалось, что это конец. В том числе – войны. Что защищать? – Купол похоронил под собой последние надежды.
Но все оказалось не так. Видимо, британцы привыкли воевать и уже без этого не могут. Тем более, что после Куполов еще оставались Бункеры – вот куда ушли все силы Сопротивления и остатки регулярной армии. Туда были эвакуированы военные заводы.
Я представил себе эти подземные заводы, эти утопающие в подземной темноте улиц, новое поколение детей с узкими глазами, снующих в узких тоннелях и начинающих приобретать зрение морлоков – и опять получалось, что человечество сползает в Пещерный век. Видимо, второй его части суждено жить на поверхности – и кто знает, не станет ли земля снова пастбищем для скота, пожираемого им подобными подземными жителями?
