волонтеров и легионеров уехать в Россию. При этом русскоязычные эмигранты всеми силами противились тому, чтобы их зачислили в русские полки экспедиционного корпуса во Франции.[47] В очередной раз Легион спас Францию в августе 1917 г. во время жесточайших боев под Верденом, когда немцы стали теснить французов и с минуты на минуту ожидалось, что они прорвут оборону. Это означало катастрофу для Франции. Французское командование вводит 20 августа в бой свой последний резерв — Марокканскую дивизию и Иностранный легион в ее составе. Брошенный в контратаку, Французский иностранный легион остановил и отбросил немцев в жесточайших двухдневных боях. В очередной раз Легион вырвал победу у врага на самом опасном участке фронта. Цена — потеря им 60 % процентов личного состава. Немало было среди этих жертв и русских. Сам генерал Доган в речи, посвященной событиям августа 1917 г. под Верденом, отмечал стойкость и героизм русских легионеров, отдавших свои жизни в лобовых атаках на хорошо укрепленные немецкие позиции. Сразу после стабилизации фронта на этом участке Французский иностранный легион сняли с фронта для доукомплектования… Легион действительно уравнивал всех — чего стоит, например, тот факт, что в его составе многие немцы продолжали воевать против своих же! Годы неимоверно тяжелой службы, проходящей в чрезвычайно тяжелых условиях, страшная дисциплина сделали свое дело — легионеры постепенно по-настоящему становились людьми без Родины и, ничтоже сумняшеся, воевали и против нее, как это и случилось с немцами Легиона. Французский иностранный легион был своеобразным подразделением, это факт. В этой воинской части был поставлен культ Легиона над всем тем, что могло составлять ранее ценности для людей до прихода их туда — любви к Родине, родным — наиболее главными для них вещами… Здесь же воспитывались исключительно преданность лишь Легиону и делалось все, чтобы прежние ценности для новичка атрофировались. В этом-то и состоит главная особенность Иностранного легиона и его зловещая сила. Все здесь изначально было сделано для того, чтобы легионеры стали своеобразными манкуртами, «иванами, не помнящими родства». Легионному начальству это нужно для того, чтобы в его подразделении царило бы над всем единство одной идеи — служение Франции, пусть даже и против своей Родины, но в составе Легиона. Что может быть еще чудовищнее? Человек, пришедший во Французский иностранный легион, с потерей собственного имени отрекается от прошлой жизни и ее ценностей, становясь обычным манкуртом, послушным бультерьером Франции, готовым по приказу легионного начальства вонзить зубы хоть в родную мать…
Следует отметить, что, скорее всего, далеко не все немцы Иностранного легиона периода Первой мировой войны были предателями. Многие из них попадали туда по глупости и, начитавшись книжек, рисующих жизнь в Легионе в розовом свете, некоторые неосторожно оставляли свои прежние профессии и подавались в легионеры. Среди них были люди самых разных родов занятий, от учителей до представителей высшей знати. Впоследствии они пытались перейти к своим, но такие попытки жесточайшим образом карались — за немцами-легионерами на фронте внимательно следили и впоследствии их основную часть «сплавили» в Марокко — «от греха подальше». Кроме фронтовых дел, легионеры решали и задачи по подготовке «цветных» войск из негров и арабов: «В Сан-Рафаэле — лагерь сенегальцев. За фешенебельными отелями на пустынном берегу — маленькая африканская деревушка. Новичков учат. О, как они прилежны, как стараются передать каждый жест начальника! Зачем — они не знают, но какая выправка, как маршируют, как изображают атаку! Учат унтер-офицеры и аджудан. Крохотные и уродливые «белые», они стараются быть величественными. Они беспощадно жестоки. Горе тому, кто не поймет, что значит это движение руки. Все начальство — из Иностранного легиона — немецкие дезертиры, испанские контрабандисты, французские убийцы, главным образом, убийцы. Коллекция уголовных: торговцы «белым товаром», громилы, палачи. Сенегальцы слишком послушны, слишком кротки» [48]… События октября 1917 г. предоставили французскому командованию пополнения Легиона за счет тысяч русских солдат и офицеров. Дело в том, что царское правительство в период Первой мировой войны направило союзникам на помощь два экспедиционных корпуса — один во Францию, другой — на Балканы, на Салоникский фронт общей численностью 745 офицеров и 43 547 солдат.[49] С большими трудностями и опасностями они были по морю доставлены в расположение союзников. Тогда немцы узнали о том, что из России во Францию и на Балканы перебрасывают крупные контингенты на больших океанских транспортах. В ответ на это командиры германских подводных лодок получили указания охотиться в первую очередь именно за такими транспортами. Однажды им удалось добиться успеха, но, к счастью, торпедирован был транспорт не с русскими, а со взятыми на Русском фронте итальянцами, служившими в австрийской армии и перевозившимися в Италию, чтобы воевать уже против Австрии.[50] Чины Русского экспедиционного корпуса во Франции и Македонии участвовали в большинстве проводимых тогда Антантой боевых операций против войск Германии и ее союзников, покрыв себя неувядаемой славой. Однако, с развитием революционных процессов внутри России, происходило моральное разложение русских войск на Балканах и во Франции. В расположение экспедиционных корпусов проникло в течение 1917 г. немало агентов большевиков, которые стали вести успешную пропаганду против дальнейшего продолжения войны и возвращение русских войск в Россию. Подобная агитация резко усилилась после Февральских событий в России, когда пала монархия. Среди солдат все чаще стали отмечаться случаи отказа выполнения боевых приказов офицеров. Среди войск русского экспедиционного корпуса во Франции произошел раскол, переросший в октябре 1917 г. в вооруженное столкновение в лагере Ля-Куртин между сторонниками возвращения в Россию, отказавшимися воевать, и теми, кто ратовал за ведение войны до победного конца. Этому предшествовали бесплодные попытки со стороны командования, верного Временному правительству, уговорить большевиствующих солдат подчиниться офицерам.
Когда все возможности для мирного разрешения конфликта были исчерпаны, войска, верные Временному правительству, силой подавили мятеж. Пролилась русская кровь. Тысячи русских солдат пополнили в итоге французские тюрьмы. Французы, внимательно наблюдавшие за развитием ситуации вокруг русского экспедиционного корпуса, с тревогой относились к его разложению, опасаясь, что схожий процесс может охватить и французские войска. В то же время французское командование не спешило отправлять русских домой, так как имело на этот счет свое особое мнение. Кроме того, часть русских военных выступала за дальнейшее продолжение войны, что было на руку французским генералам. Дальнейшие события развивались стремительно. Временное правительство пало в результате захвата власти большевиками. Русские войска, находившиеся на Балканах и во Франции, оказались в сложной ситуации: Советское правительство отказалось от дальнейшего продолжения войны, а французы отказались его признать. Русские солдаты и офицеры за рубежом оказались тогда людьми без Родины. Этим обстоятельством и поспешило воспользоваться французское командование, решившее погреть руки на русском несчастье и пополнить русскими Иностранный легион, зная, что российским солдатам и офицерам в сложившихся условиях деваться некуда В самом деле, русские войска находились на французском обеспечении и всецело зависели от французского командования. В начале ноября 1917 г. французское командование официально предложило прежним чинам русских экспедиционных корпусов вступить во Французский иностранный легион — «пушечного мяса» Франции тогда очень недоставало, а коренными уроженцами-французами она все же дорожила Желающих сначала оказалось немного — из более чем 11- титысячной массы русских добровольно легионерами согласились стать немногим более 200 человек. Раздосадованное этим, французское командование поставило перед русскими жесткий выбор: Легион, направление на изнурительные тыловые работы или принудительные работы в Северной Африке. Массовые прошения с желаниями уехать домой были отклонены. Уж очень хотелось французам загребать жар чужими, в этом случае — русскими руками! Многие русские солдаты упорствовали, не желая ничего выбирать из предложенного французами. Против таких «просителей» были применены репрессии. Французское военное командование было шокировано результатом: всего легионерами согласились стать 252 человека, 11 522 отправились на тыловые работы, более двух с половиной тысяч человек находились в госпиталях, кое-кто — под следствием или в тюрьме, а другие выбрали принудительные работы в Северной Африке.
Таким образом, желающих стать легионерами из общего числа русских, находившихся тогда под французским командованием, не набралось и двух процентов! Настроение русских солдат тогда характеризует выдержка из одного письма: «Куртинцев направляют в Рабочие Роты, там арестуют и точно отправляют в Легион без всякой вины. Довольно издеваться над ними»[51] … Таким образом, совершенно ясно, что русские солдаты тогда уже знали, что такое Французский иностранный легион, панически его боялись и во всех действиях по отношению к ним французских властей
