что весь город скажет по этому поводу!
Это была самая интригующая женщина из всех, что он когда-либо встречал. Загадочная смесь уязвимости и желания во что бы то ни стало отстоять свою независимость.
Расположившись за столом, накрытым на улице, и рассеянно жуя цыпленка с салатом, Маргарет едва осознавала, о чем беседуют окружающие. Ей, правда, вполне успешно удавалось делать вид, что она участвует в разговоре, но единственное, что интересовало ее в этот момент, была чувственная энергия, исходящая от мужчины рядом с нею, и его бедро, касающееся ее ноги.
Когда из открытых окон зала снова полилась музыка, а на улице стемнело настолько, что зажгли фонари, Брюс поднялся и сообщил, что им пора уезжать.
– Маргарет хотела вернуться пораньше, поскольку в первый раз оставила дочь с моей бабушкой.
Теперь перед ней стоял выбор: встать и уйти с ним, но куда и зачем, это еще вопрос, или возразить и остаться, списав свое поведение на избыток выпитого на пустой желудок вина. Хотя сейчас она чувствовала себя трезвой как никогда.
Не то время, не то место и определенно не тот мужчина, подумала Маргарет. Однако же я веду себя не как добропорядочная мать, а как нетерпеливый подросток. Ведь Брюс всего лишь нормальный мужчина, реагирующий самым естественным образом на общество достаточно привлекательной женщины, которая к тому же злоупотребила алкоголем.
Может, во всем виновато ее одиночество? Ей уже двадцать семь, и у нее четыре года никого не было.
– Она может перевозбудиться в незнакомой обстановке, – объяснила Маргарет, вставая вслед за Брюсом. – Я обещала ей, что вернусь не поздно. Куда мне поставить тарелку и бокал?
– Оставь тут, – откликнулась Глория, поймав ее взгляд и усмехнувшись в ответ. – Некоторые из нас, бедные и несчастные, все равно будут вынуждены сидеть здесь до утра, чтобы потом все убрать. Ну, может, и не до утра, но до полуночи уж точно, пока не упакуется и не уйдет наш длинноволосый диджей.
– Это мой брат, – с улыбкой пояснила одна из девушек, – и он упакуется, как только я ему скажу.
Только оказавшись в машине, откинувшись на спинку сиденья и закрыв глаза, Маргарет поняла, в каком напряжении находилась все это время.
Брюс не сразу завел двигатель. Вместо этого он повернулся к сидящей рядом молодой женщине и внимательно посмотрел на нее.
– Если передумала, лучше скажи это сейчас.
Маргарет медленно открыла глаза.
– Сама не знаю, – честно ответила она.
– Зато я знаю, чего тебе хочется, – прошептал он, нежно касаясь ее волос.
– Куда мы поедем? – спросила Маргарет.
– В «Розовый дом». – Брюс подарил ей улыбку, которая заставила ее задрожать от едва сдерживаемой страсти и одновременно от тревоги перед неизвестностью. – И ничего не бойся. – Он ласково обвел пальцем контур ее губ. – Если все-таки передумаешь по дороге, я приму твое решение.
Но она не сделает этого, подумал Брюс с триумфом. Она хочет меня так же сильно, как я ее. Он чувствовал это. Воздух между молодыми людьми, казалось, сгустился, наэлектризовался от силы невысказанных желаний.
Поэтому Брюс не удивился, когда Маргарет медленно кивнула. И только тогда он повернул ключ зажигания.
5
– Не передумала? – нежно спросил Брюс, когда они, так и не проронив по дороге ни слова, остановились перед розовым домом с белыми колоннами.
– А ты? – Маргарет нервно усмехнулась. – Мы ведем себя как подростки… по крайней мере, я. Просто…
– Просто – что?
– Просто… не знаю.
Да, она хотела оказаться с ним в постели. Ужасно! Но как объяснить ему это? И не только это. Как сказать, что она боится довериться мужчине, поскольку однажды уже сделала это и горько пожалела? Да Брюс взорвался бы от смеха. Он и не помышляет ни о каких серьезных длительных отношениях, для него речь идет лишь о коротенькой интрижке, а это не должно вызывать никаких мучений и сомнений.
– Почему бы нам не зайти в дом… и не поговорить?
– Ты хочешь поговорить? – Маргарет не верила своим ушам. – Тебе-то это зачем? Какое отношение к разговору имеет секс?
– Пойдем. – Он вышел из машины и, обойдя вокруг, открыл дверцу Маргарет. – Если тебе есть что сказать, необязательно делать это здесь. Я готов выслушать что угодно, но внутри и за чашечкой крепкого кофе.
– Ты не должен… Я знаю, что тебе сейчас не нужны ни кофе в кухне, ни пустые разговоры…
Брюс ничего на это не ответил. Молча взял ее за плечо и мягко, но решительно потянул из машины.
– Где ключи?
– Я и сама могу открыть дверь. – Маргарет принялась рыться в сумочке, но, как только нашла связку, сразу же уронила ее: руки дрожали и не слушались.
Неудивительно, что я в таком состоянии, нервно подумала молодая женщина. Я даже не помню, когда в последний раз хотела физической близости с мужчиной. Но что Брюс теперь подумает о ней? Ведь она ведет себя как школьница на первом свидании.
– Ты не должен…
– Если ты произнесешь это еще раз, я задушу тебя. Давай ключи. Я сделаю кофе, мы сядем в гостиной… и поговорим. – Брюс открыл дверь и отступил, пропуская Маргарет вперед.
– Наверное, нам надо было бы поехать к вам домой. Я должна удостовериться, что с Кэтти все хорошо, – не в силах успокоиться, пробормотала она, проходя вслед за Брюсом в кухню.
– А у нее и так все хорошо. – Он включил чайник, достал чашки, насыпал в них кофе – и все это, сопротивляясь искушению обернуться и наброситься на женщину, что стояла в дверях, наблюдая за ним.
Вот ведь противоречивая особа! Сперва дала ему зеленый свет, а теперь с такой настойчивостью жмет на тормоза, словно от этого зависит ее жизнь. И самое удивительное, что он нисколько этим не раздражен. Расстроен – да, но не раздражен. И все еще хочет ее. Даже, кажется, еще сильнее. Наверное, с возрастом я становлюсь сентиментальным, вздохнул Брюс.
– Можешь позвонить моей бабушке и выяснить, все ли у них в порядке. Но на самом деле это излишние предосторожности. Возникни проблемы, уж она нашла бы способ сообщить нам. Однако если так тебе спокойнее…
– Почему ты все понимаешь? – тихо спросила Маргарет. – Только не говори, что ты от природы такой.
– Ну, – Брюс ответил ей медленной, удивленной улыбкой, от которой сердце Маргарет замерло в приливе внезапно нахлынувшей нежности, – должен сказать, никогда еще не встречал женщины, которая предпочитала, чтобы за ней ухаживали грубо и бесцеремонно.
– Но ведь ты не ухаживаешь за мной, – быстро возразила Маргарет.
Или ухаживает? Сомнительно, чтобы Брюс Макнот вообще когда-либо в своей жизни ухаживал за женщиной, подумала она. Но вслед за этой мыслью пришла другая: а каково это? Каково видеть, как такой большой, сильный, уверенный в себе мужчина становится предусмотрительным и заботливым, начинает жить ради одного лишь взгляда любимой?..
– Ты не можешь всю жизнь убегать.
Это были его первые слова после того, как они сели в разных концах гостиной и посмотрели друг другу в глаза.
– Если я не прыгнула сразу к тебе в постель, это не означает, что я от чего-то убегаю! – Маргарет лгала, но ее голосу не хватало твердости.
– Но ты именно убегаешь. – Брюс встал и, подойдя к дивану, где она сидела, опустился рядом с ней так,
