– Как? Я неделями собирала эти растения и не могу их оставить здесь…
– В чем дело? – раздался голос Говейна. Он сел на скамью по другую сторону стола. Усталость складками залегла вокруг рта, прекрасные глаза потускнели от забот.
– Элис беспокоится, что не найдется места для ее трав и книг, – объяснила Бетт.
– Это не столь важно. – Говейн перегнулся через стол и взял Элис за руку. – Элис, я знаю, как вам дороги книги, но…
– Хорошо. Я все понимаю, но возьмите только лечебники, написанные мною, и те лекарства, которые понадобятся для раненых.
– Мы найдем место для всех ваших книг и лекарств, – неожиданно заявил он.
– Я не требую к себе особого отношения.
– Вы – особенная, – хриплым голосом произнес Говейн.
– Спорьте без меня! – Бетт поспешила уйти, бросив на них понимающий взгляд.
Элис раздраженно отдернула свою руку.
– Что с вами? – нахмурившись, спросил он.
– Я просто осознала вашу правоту. Я – избалованная эгоистка. В семье мне ни в чем не было отказа. Когда проявился мой «дар», я немного испугалась, но все стали нянчиться со мною. Слугам было приказано не прикасаться ко мне, для меня сшили специальные плотные накидки и перчатки. Отец освободил мне большую счетную комнату, где я писала свои лечебники. Братья сопровождали меня в лес для сбора трав.
– Почему же вы так сердитесь?..
– Потому что я не стою всего, что для меня делалось!
– Стоите. – Говейн ласково провел ладонью по ее щеке. – Ваша способность сопереживать сделала вас беззащитной. А семья была права, развивая ваш ум и оберегая от обид.
– Я виню не их, а себя! С годами во мне развилось высокомерие. Я вовсе не такая уж хорошая и добрая. Я люблю, чтобы все было по-моему. Я раздаю приказания, будто имею на это право, и… я ревную… когда вижу вас с Мей.
Говейн расхохотался.
– Ох, Элис! Вы просто разобрались в себе. Некоторым это так и не удается. Ваша беда в том, что вы слишком беспокоитесь о других.
– Это не так!
– Так! Скольким людям вы помогли! Вельме, Энид, мне, даже Мей, когда просили не наказывать ее.
Элис вздохнула.
– Я могла бы помочь приготовиться к путешествию в Малпас, но, оказывается, ничего не умею делать.
– Боюсь, что будут раненые, Элис. Возьмите то, что необходимо для их лечения, – сказал Говейн и уже шепотом спросил: – Вы тоже плохо спали?
В его глазах горел огонь желания, и она ощутила внутри ответное тепло.
– Мне хотелось быть с вами, но, видно, что невозможно.
– Мы найдем выход! Как только устроимся в Малпасе, у нас с вами будет время.
Поднявшись, она сказала:
– Мы поговорим об этом позже, а сейчас я займусь лекарствами.
Говейн обошел вокруг стола и поцеловал се в губы. Этот сдержанный поцелуй напомнил ей о других – горячих, страстных, тех, которыми они обменялись прошлой ночью.
Говейн вышел из пещеры, а Элис подошла к столу, где сидели Вельма и госпожа Дотти. Старушка теперь всегда неотлучно находилась около Вельмы, чтобы та не сотворила что- нибудь с собой или с ребенком.
– Вы не могли бы мне помочь? – обратилась к ним Элис.
– Конечно, – немедленно согласилась Вельма.
Под одним из светильников поставили стол, и Элис усадила женщин отбирать горшочки со снадобьями.
– Вы думаете, будет много раненых? – спросила Вельма. Она нарезала бинты для повязок.
– Говейн постарается, чтобы их не было, – неопределенно ответила Элис, – но надо быть готовыми ко всему.
Подошел Брэдли, таща один из сундуков Элис.
– Это последний, в котором травы. Принесли тот, что с книгами?
– Нет, книги мы вынем, а сундук пригодится для других вещей. – Элис решила взять с собой только десять драгоценных лечебников.
В это время появилась Мей. Она огляделась и насупилась, увидев Элис.
