– Что вы складываете в эти сундуки? – властно спросила она.
– Травы и лекарства, – спокойно ответила Элис.
– Почему мне об этом ничего не сказали? В повозках не хватает места для продуктов и людей, а вы…
– Я беру только самое необходимое, – с достоинством возразила Элис. – Неизвестно, есть ли лекарства в Малпасе.
– Ну что ж! Госпожа Элис, я бы хотела кое-что вам показать.
Насторожившись, Элис встала и пошла следом за Мей по коридору. В темноте рядом с этой женщиной она чувствовала себя весьма неуютно.
– Куда мы идем?
Мей остановилась около горящего факела.
– Я хочу извиниться за то, что оставила вас тогда в лесу…
– В этом нет необходимости, вы же не виноваты!
Мей закусила губу.
– Вы не знаете – я собиралась отделаться от вас. – По ее голосу Элис поняла, что и сейчас Мей не прочь это сделать. – Но я не думала, что так получится. Я заплатила сыну фермера Дональда за то, чтобы он отвез вас. Не моя вина, что он напился и не приехал за вами.
– Спасибо, что вы все мне объяснили. Вы друг Говейна, и я не хочу с вами ссориться.
Мей ухмыльнулась:
– Вы из благородных. Вам в Малпасе не место! Там негде ходить в дорогих бархатных платьях. – Мей схватила Элис за руку. – Поняли?
От злобы, исходившей от Мей, Элис чуть не задохнулась. Ее даже качнуло в сторону. – Что с вами? Вы больны?
– Нет, я чувствую себя прекрасно, – собравшись с силами, ответила Элис. – Напрасно вы решили, что я такая уж слабая. Я не монахиня, но несколько лет ездила в Ньюстед, где обучалась у сестер целительству. Жизнь там простая и суровая. Извините, но меня ждут дела.
– Меня тоже. Я просто хотела, чтобы вы знали – я не врала насчет Ньюстеда.
– Спасибо. Рада, что вы не питаете ко мне дурных чувств.
Мей выдавила из себя улыбку и удалилась.
А Элис… улыбнулась. Пресвятая Дева Мария! Ей, наконец, удалось отгородиться от чувств другого человека! От радости Элис хотелось танцевать, ее душили одновременно смех и слезы. Надо поскорее сказать об этом Говейну! Но, не сделав и двух шагов, она остановилась, решив пока подождать. Годы целительства научили ее не доверять единственному опыту, не повторив его несколько раз.
Элис вернулась в большую пещеру. На нее смотрели с тревогой.
– Вас долго не было, – заметила Вельма.
– Мы говорили… о размерах тюков, – увильнула от ответа Элис, решив не сеять раздоров.
– Я беспокоилась, – призналась Вельма. Она настолько привязалась к Элис, что даже позволила той осмотреть свой живот. Ребенок должен был родиться через несколько недель, но Вельма отказывалась признать это. – Пусть Мей забирает себе Говейна, – заявила Вельма. – Мне не нравится, как он все время на вас смотрит.
– Вельма! – возмутилась госпожа Дотти.
– Он просто благодарен мне за то, что я вылечила людей, – попыталась защититься Элис.
– Нет, он не только благодарен. У него глаза загораются, когда он видит вас. – Вельма вцепилась Элис в рукав. – Остерегайтесь, а не то он поступит с вами так же, как… тот со мной!..
Элис осторожно похлопала Вельму по руке. Она впервые сама дотронулась до кого-то… кроме Говейна.
– Моя дорогая, не все мужчины такие, как Ранульф.
Вельма со слезами уткнулась в плечо Элис. Господи, какой же страх и стыд испытывает эта молодая женщина! На мгновение у Элис закружилась голова. Прекрати, не втягивайся в ее состояние, приказала она себе. Чтобы отвлечься, она стала думать о Говейне, черпая силу от его образа, и постепенно выстроила внутри себя преграду, защитившую ее собственные чувства.
– То, что он сделал, ужасно! Но с этим покончено. Ранульф больше тебя не тронет. Ты должна забыть прошлое.
– Как же я могу это сделать, когда во мне сидит его ребенок? Лучше бы я умерла!.. – И Вельма зарыдала.
– Ты не одинока. Все понимают, что ты не виновата, и сочувствуют тебе.
– А Ральф мне не верит! – всхлипывая, твердила Вельма.
