— Трудно не заметить. Но что происходит?
— Альбанис на грани гражданской войны.
— Войны?!
— Ни больше ни меньше.
— Дворянская оппозиция?
— Да. Ситуация обострена до предела. Карлеиз наводнен сторонниками графа Бельтрамоно, это лидер несогласных с намечающимися реформами. Король и королева в сущности находятся на положении заложников. Принц Оливер сумел выскользнуть. По- видимому, он отплыл в колонии за верными войсками.
— Это же очень далеко! Он не успеет.
— Не успеет. В Кингстаун уже стягиваются отряды дворянского ополчения.
— Тогда нам лучше вернуться на свои корабли.
— Безусловно. Только вот добровольно нас не отпустят.
Камея на секунду растерялась.
— Не выпустят?! Но как же так? Мы ведь — официальное посольство! Дипломатическая неприкосновенность…
— И тем не менее, ваше высочество, тем не менее. Не выпустят.
— Да почему вы так думаете?
— Да потому, что для Бельтрамоно принцесса Поммерна есть лучшая гарантия того, что померанский адмирал Мак-Магон будет сговорчив. Задержка лишь в том, что граф сейчас в пути, он вот-вот должен вернуться из Покаяны. Понимаете, что он там делал?
— Просил помощи?
— Наверняка.
— Ой, до чего же неудачно сложился наш визит… Западня?
— Совершенно верно.
— И что, нет никакого выхода?
Ответить герцог не успел: в дверь постучали.
— Любопытно, — сказал дон Алонсо. — И кто бы это мог быть?
Камея поморщилась.
— Если не ошибаюсь, графиня Бельтрамоно. Ну и надоедливая же особа, доложу я вам. Теперь я понимаю, почему эта леди от меня ни на шаг не отходит.
Но она не угадала. Как только дверь открылась, через порог ступил Альфонс Четвертый. Собственной его величества персоной. В парадных, усыпанных самоцветами, но — в доспехах. А на боку у короля висела шпага. Тоже парадная, но вполне боевая.
— Ваше высочество, ваша милость, примите мои извинения, — сказал Альфонс, отвешивая быстрые поклоны. — Я почти вломился в ваши покои, прервал вашу беседу. Очень сожалею.
— Что вы, сир, — искренне сказала Камея. — Поверьте, мне всегда приятно вас видеть.
— Верю, дитя мое, — как-то устало улыбнулся король. — Но увы, сейчас нам предстоит расстаться. Видите ли, по некоторым причинам для вас и ваших спутников будет безопаснее вернуться на один из кораблей Поммерна. Мне страшно жаль, но это нужно сделать немедленно.
Камея и герцог переглянулись.
— Хорошо, — сказала Камея.
Король поклонился.
— Благодарю, вас, принцесса. Не обижайтесь! Личные вещи пришлют вам при первой возможности.
Монарх посторонился, давая возможность гостям выйти первыми. Выглядел он не лучшим образом — постарел, осунулся, глаза запали.
Видимо, положение было и в самом деле неважным, поскольку в коридоре толпились вооруженные гвардейцы личной охраны Альфонса Четвертого. А леди Бельтрамоно со своим эскортом куда-то исчезла.
Камея не могла не ощутить тревогу. Уже то, что для вывода из замка померанской делегации потребовалось вмешательство самого повелителя Альбаниса, говорило о многом. Да и сам исход чрезвычайно напоминал бегство — сразу за королем, в пространстве между двумя шеренгами солдат гуськом следовали юные дамы в придворных нарядах, за ними шел герцог в шлафроке. Процессию замыкал камердинер в одной рубашке, но с парой чемоданов, куда он наспех побросал самые необходимые из вещей своего господина.
Они спустились в нижнюю галерею. Здесь пришлось немного задержаться, пропуская группу солдат, которые куда-то катили небольшую армейскую пушку. Потом мимо них провели человека в ручных кандалах и с завязанными глазами.
Пользуясь возникшей задержкой, Камея поравнялась с королем и тихо спросила:
— Можем ли мы чем-то помочь, ваше величество?
— Что? — спросил тот, очнувшись от своих мыслей. — Помочь? Да, дитя мое. Могли бы. Спасибо! Но давайте поговорим об этом чуть позже.
Все так же сопровождаемые гвардейцами, они спустились этажом ниже, потом миновали анфиладу полутемных и совершенно пустых залов. Затем свернули в еще менее освещенный поворот, после чего уткнулись в глухую стену.
Камея не сразу разглядела, что слева есть узкая, почти совсем неосвещенная лестница. На нижних ступенях этой лестницы стояли какие-то женщины с наброшенными на головы платками.
Перед ними Альфонс Четвертый остановился.
— Хочу попросить вас вот о чем, ваше высочество. Не согласитесь ли вы на некоторое время приютить королеву?
— Приютить? — ошеломленно переспросила Камея.
— Да. На «Поларштерне». Или на любом другом из кораблей вашей славной эскадры. Надеюсь, вы понимаете, почему я вас об этом прошу?
Камея ощутила странную сухость в горле.
— Думаю, что да, ваше величество. А как же вы?
— Обо мне речи быть не может, — твердо сказал король. — Я остаюсь в Карлеизе. Согласно своему положению, долгу и желанию. Не думаю, что опасность чрезмерно велика. Но лучше ее переоценить, чем недооценить.
— Альф, — дрогнувшим голосом сказала королева. — Помни свои обещания.
— Да, дорогая, — сказал Альфонс. — Я все помню, не волнуйся.
И он поцеловал руку жене. Потом несколько мгновений царственные супруги простояли молча, глядя друг другу в глаза. И Камея поняла, что за эти мгновения два пожилых человека успели вспомнить если не все, что их связывало, то очень многое. Они прощались.
Камея первой выпрыгнула из кареты и без промедления побежала к высившемуся над пирсом борту «Поларштерна». Серому, непарадному, но столь родному.
Часовые вскинули штуцеры «на караул».
— Ваше высочество?! — ахнул вахтенный офицер. — Вы?!
— Я, я.
— О, а кто это с вами?
— Пропустить немедля, вопросов не задавать! — отчеканила Камея невесть откуда взявшимся командирским голосом.
— Великолепно, — шепнул герцог.
