— Что, и этих альбанских солдат тоже? — недоуменно спросил мичман Петроу.
— Да, и этих солдат — тоже.
— Яволь, — отозвался Петроу.
— Виталий, прошу вас срочно вызвать герра шаутбенахта на палубу, — несколько мягче сказала Камея.
— Слушаюсь.
На борт поднялась Лилония и сопровождавшие ее дамы. Все они шли под густой вуалью. Трое альбанских гвардейцев несли небольшой багаж королевы.
— Мадам, — сказала Камея. — Герцогиня проводит вас в мои покои. Теперь они — ваши. Располагайтесь и чувствуйте себя как дома.
Королева молча кивнула.
Последовав за Инджин, она вместе со своей небольшой свитой скрылась в кормовой надстройке. Но перед тем, как перешагнуть коммингс, Лилония повернулась в сторону Карлеиза, возвышающемуся над бухтой, и дважды взмахнула платком.
— Неужели ее можно оттуда видеть? — удивилась Изольда.
— Почему же нет? — ответил герцог. — Еще не совсем стемнело, достаточно иметь обычную подзорную трубу.
— Но это значит, что из замка кто угодно может рассматривать нашу палубу?
— Безусловно. Мы здесь — как на ладони.
От этого диалога ощущение безопасности, испытываемое Камеей с момента возвращения на яхту, исчезло. Напротив, опять вспыхнула тревога, чувство надвигающихся невзгод, бороться с которыми было неизвестно как. «Поларштерн» в этой чужой, готовой сойти с ума стране, оказался одиноким и беззащитным островком благополучия. Ведь можно было так легко ворваться на него с берега…
— Кхэм… Принцесса? Ваше высочество?
Камея с облегчением обернулась.
Свант оставался все таким же, каким был всегда — белоснежным, отутюженным, пахнущим цветочным мылом, пышущим здоровьем, излучающим спокойствие и уверенность. Камея совершенно некстати подумала о том, что, наверное, хорошо быть женой такого человека. Тут же смутилась, подозвала герцога и попросила рассказать белоснежному Сванту о том, что в действительности творилось в Карлеизе и в Кингстауне.
Свант думал недолго. Взглянул на кормовой флаг и сказал:
— Ну что ж, ветерок есть. Разрешите выйти в бухту? Видите ли, ваше высочество, так оно, пожалуй, надежнее будет. Чем у берега.
От его рассудительности и невозмутимости Камее стало легче. В конце концов, эскадре пока ничто не угрожало. Ну, если не считать притаившегося у выхода из Большого Эльта покаянского флота.
— А как же мой отец? — встревожилась Изольда. — Он ведь остался в городе!
— Ничего страшного, — сказал Свант. — Его подождут. У пирса будет дежурить шлюпка с несколькими матросами.
— С вооруженными матросами, — вдруг вставила Камея.
Шаутбенахт и герцог переглянулись.
— Рады служить, — серьезно сказал Свант.
— Вы все больше походите на отца, ваше высочество, — сказал дон Алонсо.
Для Камеи это было высшей похвалой.
Надо было бы пойти к королеве, как-то ее приободрить, утешить. Но не хотелось. Камея не представляла, что в такой ситуации может сказать втрое старшей женщине, поэтому осталась там, где была — на капитанском мостике, у правого борта, между двумя легкими пушками.
Свант на малопонятном морском языке отдавал приказы. В корабельном нутре засвистели боцманские дудки. На палубе появились матросы. Быстро, но без суеты, они разбегались по рабочим местам.
Одни тут же начали затаскивать на борт сходню, другие карабкались на ванты, третьи спускали шлюпку Человек тридцать выстроилось вдоль борта с длинными отпорными крюками в руках. Как только отдали швартовы, эти матросы начали усердно отталкивать от себя пирс. Словно с отвращением пытались отодвинуть подальше весь неразумный Альбанис.
С рея упал, развернулся первый парус. Между бортом и причальной стенкой появилась узкая щель. «Поларштерн» качнулся. Медленно, едва заметно, корабль стал уходить от земли.
Казалось, происходит что-то непоправимое. Камея вспомнила недавние беседы с королем, королевой, принцем…
— Дон Алонсо!
— Да?
— Я чувствую себя предательницей. Неужели совершенно ничего нельзя сделать?
Герцог некоторое время молчал. Потом сказал:
— Ну, не совсем уж ничего. Кое-что мы уже делаем.
— Приютили королеву?
— Не только.
— Увещеваем альбанских Бервиков?
— И это не главное.
— Вы меня заинтриговали, дон Алонсо. Что же главное?
— На этот вопрос лучше ответит другой человек. Вы позволите представить вам майора фон Бистрица?
— Да, конечно, почему же нет. А кто он?
— Лучший разведчик Поммерна. Хотя, пожалуй, это слабо сказано. Фон Бистриц — это человек, способный менять историю государств.
— Знаете, звучит страшновато.
— Вряд ли стоит волноваться. Он личный друг вашего отца.
— Личный друг? Странно, я ничего о нем не слышала.
— Полагаю, чем меньше о нем знают, тем лучше. Такова его работа.
— Он уже здесь?
— Да, на «Поларштерне».
— И об этом я ничего не знала.
Герцог улыбнулся.
— Это потому, что он хорошо работает. Я тоже узнал недавно.
26. ТИРТАН
Удивительный страус провел их через болото, а потом исчез. Вечером еще был, кормился с руки Леонарды, а утром его не смогли найти.
— Наверное, этот Птира сделал свое дело, — высказал предположение Глувилл.
— Вы думаете, его послали небесники? — спросила Зоя.
Глувилл вздохнул.
— Да кто знает, мадемуазель. Еще неделю назад я ни за что бы не поверил ни в каких небесников.
