пытался вспомнить, сколько прошло времени с момента приезда Люччио до нападения нааглошии. Достаточно для того, чтобы Мадлен услышала о нашем присутствии, почувствовала угрозу, и попросила помощи по телефону?
Возможно.
Мерфи посмотрела на меня.
— Я права, верно?
— Ладно, мне ведь по башке треснули.
Она ухмыльнулась.
— Блин-Тарарам, — пробормотал я. — Да это очевидно. Но глупо.
— Не глупо. Не думаю, что отчаяние заставило ее бежать. Я думаю, Вонючку прижали. Когда Морган сбежал, преступники выяснили, кто он, нашли точку давления на него, и он сыграл с закрытыми картами. Вот только когда Вонючка нашел тебя, Моргана с тобой не было. Вонючка испугался, когда ты и оборотни прижали его, и бежал.
— Преступники используют другое оружие, — сказал я, кивая. — Мадлен. Велели ей найти меня, схватить и заставить говорить. Только Томас избил ее до потери сознания.
— Это имеет смысл, — сказала Мерфи.
— Ну…
— Должен быть выход, — сказала она. — Все это так, если мы рассуждаем правильно. Что это дает нам?
— Не очень много, — сказал я. — Действуют какие-то очень плохие парни. Они жестоки. Парень, которого мы захватили, не скажет нам ни черта. Единственное, в чем мы уверены, то, что ни в чем не уверены.
Я собрался продолжить, но меня поразила одна мысль и я прекратил трепаться.
С секунду я дал ей оформиться.
Затем я заулыбался.
Мерфи посмотрела на меня, склонив голову, и спросила:
— Так у нас все еще ничего нет?
Я перевел взгляд с Мерфи на комнату для допросов.
— Забудь об этом, — сказала она. — Он не собирается колоться.
— О, — протянул я. — Я бы не был так уверен в этом…
Глава 31
Мерфи вернулась в комнату для допросов. Двадцатью минутами спустя я вошел следом и закрыл за собой дверь. Комната была скромной и маленькой. Стол стоял посередине, со стулом с каждой стороны. Здесь не было двустороннего зеркала. Вместо него высоко в углу под потолком располагалась небольшая камера безопасности.
Переплетчик сидел на дальней стороне стола. На его лице, наряду с букетом мелких порезов с темной коркой, была пара синяков. Его невыразительные зеленые глаза сузились в досаде. В футе от него лежал большой сэндвич, частично завернутый в бумажную обертку. Он бы легко добрался до него, если бы не связанные руки. Наручники лежали в углу рядом с Мерфи, перед которой стоял стул.
Мне пришлось подавить улыбку.
— Чертовски глупо, — сказал Переплетчик Мерфи, когда я вошел. — Теперь вы привели этого идиота. Это что-то вроде полицейской пытки. Мой адвокат проглотит вас целиком и выплюнет кости.
Мерфи села за стол напротив Переплетчика, сложила руки и буравила его недружелюбным взглядом в полной тишине.
Переплетчик одарил презрительной усмешкой сначала ее, а потом и меня, чтобы я не чувствовал себя обделенным.
— О, я понял, — сказал он. — Хороший полицейский, плохой полицейский? — Он посмотрел на меня. — Хладнокровная сука заставляет сидеть меня на этом гребанном стуле несколько гребанных часов, чтобы расколоть меня. Потом ты приходишь сюда, весь такой вежливый и отзывчивый, и я типа под стрессом признаю свою вину, да? — Он поудобнее уселся в кресле, как бы оскорбляя своим движением. — Хорошо, Дрезден, — сказал он. — Встряхнись. Хороший коп.
Я секунду смотрел на него.
Потом я сжал кулак и врезал ему по самодовольной роже достаточно сильно, чтобы он повалился на пол вместе со стулом.
С минуту он лежал на боку, смаргивая слезы с глаз. Кровь текла из одной ноздри. Один его ботинок слетел. Я стоял над ним и смотрел на свою руку. Бить по лицу человека больно. Но не так больно, как получать по лицу — представьте себе как это больно. Должно быть я задел его зубы. На костяшках кожа была поцарапана.
— Не неси мне чушь про адвоката, Переплетчик, — сказал я. — Мы оба прекрасно знаем, что полицейские не могут задержать тебя надолго. Но еще мы оба знаем, что ты не сможешь заставить систему работать против нас. Ты не член общества. Ты киллер, разыскиваемый за убийства в десятках стран.
Он посмотрел на меня с рычанием.
— Думаешь, что ты жестокий?
Я взглянул на Мерфи.
— Мне ответить? Или просто ударить его по яйцам?
— Посмотрим, увидим, — сказала Мерфи.
— Согласен.
Я повернулся к Переплетчику и отдернул ногу.
— Кровавый ад! — пролаял Переплетчик. — Эта сраная камера следит за каждым вашим действием. Вы думаете, что сможете ее игнорировать?
Система двусторонней связи на стене рядом с камерой щелкнула и зажужжала.
— У него преимущество, — сказал голос Роулингса. — Я не вижу его отсюда. Перетащите его на пару шагов влево и не давите ему на яйца секунд тридцать. Я схожу за попкорном.
— Конечно, — сказал я, глянув в камеру.
Я сел на край стола в шаге от Переплетчика и потянулся за сэндвичем. Я взял кусочек и начал жевать.
— Мммм, — сказал я и взглянул на Мерфи. — Какой тут сыр?
— Гауда.
— Вкус говядины тоже великолепен.
— Терияки, — сказала Мерфи, по прежнему глядя на Переплетчика.
— Я так голоден, — сказал я ей искренним голосом. — Поскольку не ел с сегодняшнего утра. Это отлично.
Переплетчик пробормотал что-то себе под нос. Я понял только:
— …испортил маленький ублюдок…
Я съел половину сэндвича и положил его на стол. Слизнул капельку соуса с пальца и посмотрел на Переплетчика.
— Хорошо, крутой парень, — сказал я. — Полицейские не могут привлечь тебя. Так что у тебя несколько вариантов. Либо они позволят тебе уйти…
Мерфи издала рычащий звук. Это впечатляло так же, как и ее крик.
— Она просто ненавидит эту идею. — Я слез со стола и присел на корточки рядом с
