уши Мерлину?
Она приподняла обе брови.
- Адские колокола, я изумлен, что он не скинул свой капюшон и не начал орать на меня. Может быть, бросить мне вызов, тут же. Он бы ни за что не усидел на месте, если бы мог вонзить что-нибудь поострее мне в за…
Я запнулся, заметив, как расширяются глаза сидящей напротив меня Молли, и оглянулся назад.
Рисунок на стене только закончил сдвигаться в сторону, открывая дверной проем, спрятанный за ним. Дверь бесшумно распахнулась, и в Тревожную комнату вошел чародей, который олицетворял собою реальность киношной версии великого Мерлина.
Артур Лэнгтри был одним из Старейшин и самым могущественным чародей в Белом Совете. Его снежно-белые, с прожилками серебра волосы и борода были идеально ухожены. На слегка вытянутом торжественном и благородном лице светилась голубизна глаз, цвета зимнего неба.
Мерлин Белого Совета был одет в простую белую мантию. Я сразу обратил внимание на стрелковый пояс из белой кожи, висевший на его бедрах. Он выглядела так, как будто был разработана для спецназа, но после внезапной вспышки озарения я понял, что это вероятнее всего было правдой. Многочисленные пузырьки, наверное, зелья, располагались в индивидуальных кожаных ячейках. Покрытая кожей рукоять тонкого жезла или толстой короткой палочки, торчала из кобуры. Несколько мешочков был плотно закрыты, и выглядели так, как будто могли содержать мелочи и прочий стандартный чародейский набор, который я обычно беру с собой, когда работаю. Он так же нес длинный, белый посох - простую деревянную палку, сделанную из неизвестного мне дерева.
Я мгновенье смотрел на него.
- Мирные переговоры окончены?
- Конечно, нет, - сказал Мерлин. – Боже мой, Дрезден. Мы не собираемся позволять всему Совету Старейшин стоять на помосте, в пределах досягаемости вампирских клыков. Ты совсем спятил?
Я смог только удивленно моргнуть.
- Чародей МакКой единственный настоящий член Совета Старейшин на помосте, - сказал он, и затем поморщился. – Кроме Кристоса, разумеется, который не осведомлен о мерах безопасности. Посланник запросто может оказаться убийцей.
Я несколько раз задумчиво пошевелил нижней челюстью
- Так. Вы позволили ему подняться туда и быть самим собой, пока вы тут играете в безопасность.
Мерлин пожал плечами.
– Один из нас должен быть там и держать руку на пульсе. Это была идея МакКоя, Дрезден. Он раздражительный, заносчивый, высокомерный и опасный человек.
Я нахмурился и мысленно отхлестал свой мозг за слабость, не позволяющую ему заметить очевидное.
– Вы не доверяете вампирам, - произнес я медленно. Вы не пили «Кулэйд» на этой мирной конференции.
Лэнгтри вопросительно глянул на меня. Потом перевел взгляд на Люччио.
- Джонстаун(5), - пояснила она. – Самое массовое самоубийство последнего века.
Он нахмурился, обдумывая это, и затем кивнул.
Я вздохнул. Жизнь не бывает простой. Я годами обвинял Стражей в убийствах детей- молодых парней и девушек, которые стали чернокнижниками, потеряли контроль над своими умами и магическими талантами, балуясь черной магией. Затем я увидел результаты веселья нескольких чернокнижников. Они уродливы. Уродливы, уродливы, уродливы.
– У вас есть для этого основания. Что не означает, что мне нравится это. Не означает, что делает это правильным.
- Не каждый, оступившийся однажды не может вернуться обратно, - добавила Молли тихо. – Иногда люди просто… просто теряются. Им просто нужен кто-то, кто показал бы, как вернуться назад.
- Да, и за то время, которое потребуется, чтобы различить их, умрет множество невинных людей, мисс Карпентер, - сказала Анастасия искренним и спокойным голосом. – За последние два столетья народонаселение выросло с невиданной скоростью. Все больше рождается одаренных чародейским даром. Каждый раз, когда один из них становится чернокнижником, у нас все меньше и меньше времени, чтобы противостоять это проблеме – и неоткуда ждать никакой помощи.
- Предотвращение, - сказал я. – Найти их раньше, и они не станут чернокнижниками.
- Ресурсы. – Она вдохнула. Мы уже говорили об этом раньше. – Даже если целый Совет будет выполнять работу стражи полный рабочий день, этого по-прежнему будет недостаточно.
- Образование, - сказал я. – Используйте Паранет. Пускай меньшие таланты помогают выявлять одаренных.
Она улыбнулась мне.
- Я все еще пробиваю поддержку этого. Это хорошая идея, Гарри. Это может даже сработать. Проблема в том, чтобы заставить кое-кого из остальных в Совете понять это. Они видят в этом только риск для безопасности, особенно после Пибоди. Но это хорошая идея. Её время придет – непременно.
Я фыркнул, помолчал какое-то время и затем сказал:
- Проверенный способ, так ведь? Нагрузить меня текучкой. Успокоить меня. Не так ли?
- Тревога, гнев и волнение застилают разум. Вот почему здесь Тревожная комната. – Она слабо улыбнулась. – Я хорошо знаю, как это выглядит, когда чародея надо подтолкнуть к выпивке. – Она налила нам еще и продолжила, - Так почему ты не скажешь мне, чем эта доисторическая сучка так вывела тебя?
Я взял стакан в руку.
– Она забрала маленькую девочку.
- Вампиры забирают множество детей, - внимательно глядя на меня, сказала Анастасия. – Что делает этого одного таким особенным?
Я ничего не сказал. Воцарилась тишина. Я поднял взгляд и посмотрел ей в глаза.
Анастасия и я встречались какое-то время. Она знала меня лучше, чем большинство людей. Она, наверное, с полсекунды изучала мое лицо и затем глубоко вздохнула.
– Гарри, - тихо сказала она, - не говори про это никому, кроме тех, кому ты доверишь свою жизнь.
Я коротко, горько ей улыбнулся и кивнул. Знание это сила. Любой, кто узнает, что Мэгги моя дочь, может использовать её, как рычаг влияния на меня. Анастасия так не сделает, ни по каким причинам – но остальные в Белом Совете могут. О, они, наверное, используют более мягкие методы, чем Арианна. Я мог навскидку предположить несколько вариантов. Например, деньги для поддержки Мэгги, чтобы предоставить ей доступ в лучшую школу, к привилегированному воспитанию, все, что отец может хотеть для своего ребенка – и все предложенное может быть отобрано, если я не буду играть по их правилам. В конце концов, они были хорошими парнями.
Но могло быть еще хуже. Я буквально содрогнулся от мысли, что Никодимус может сделать с этим знанием – или, радостная мысль, Мэб. ( Да, та самая Мэб. Поверьте мне, история не воздает ей должное ). Я встречал несколько действительно выдающихся существ
