и ни у кого из них не было причин любить меня. С другой стороны, подумал я с дрожью, Арианна была дьяволом, которого я не знал.
Как бы то ни было, это только навредит, если знание про Мэгги будет общеизвестным. Я никогда не планировал раскрывать нашу кровную связь перед Советом. Это не вызовет сочувствия – только интерес. Чем меньше людей будет знать, что я был отцом Мэгги, тем в большей безопасности она будет. И да. Я осознаю эту иронию.
Я продолжал смотреть на Анастасию.
- Могу я рассчитывать на тебя?
Она положила руки на стол и смотрела на них, пять долгих секунд, обдумывая свои слова, прежде чем их озвучить.
- Я уже не так хороша в бою, как раньше, Гарри.
Я оскалился.
- Таким образом, ты будешь сидеть здесь, в безопасности.
Впервые с тех пор, как я прибыл в Эдинбург, темные глаза Анастасии Люччио вспыхнули настоящим гневом, и я внезапно вспомнил, что эта женщина была Капитаном Стражей в течение десятилетий. Воздух между нами буквально физически накалился.
– Хорошенько подумай , - сказала она очень тихим голосом, - прежде чем называть меня трусом.
С тех пор как суровый, седовласый капитан была перенесена в тело недавней выпускницы колледжа, её силы значительно уменьшились – но её сообразительность и опыт никуда не делись. Я бы не хотел драться с Люччио, невзирая на индекс относительной силы. И, черт, это даже если не принимать во внимание то, что я видел, какова она бывает в реальных боях.
Гнев во мне хотел выплеснуться на неё. Но она заслужила лучшего отношения с моей стороны. Я поставил стакан на стол и поднял пальцы одной руки в жесте молчаливого извинения. Об Анастасии Люччио можно было сказать очень многое, но она никогда не была трусом – и она родилась и выросла в эпоху, когда опровержение подобного обвинения могло в прямом смысле потребовать дуэли.
Нет, спасибо.
Она, успокоившись, кивнула, и часть напряжения ушло из неё.
– Я собиралась сказать, что здесь я была бы более полезна для тебя. Я могу собирать информацию, задавать вопросы, и накапливать ресурсы, которые ты мог бы использовать. Конечно ты должен бороться – но ты не можешь сделать этого до тех пор, пока не найдешь девочку, а некоторые из наших людей будут заинтересованы, чтобы ты не сорвал мирный процесс. Если я буду работать отсюда, то смогу отвлечь их.
Я смотрел вниз, на свои руки, внезапно смущенный. Она думала более здраво, чем я.
– Я даже не подумал… Да. Я извиняюсь, Ана.
Она наклонила голову.
– Пустое.
- Это было лишним. – Я почесал голову. – Ты думаешь, сможешь навешать лапши на уши Мерлину?
Она приподняла обе брови.
- Адские колокола, я изумлен, что он не скинул свой капюшон и не начал орать на меня. Может быть, бросить мне вызов, тут же. Он бы ни за что не усидел на месте, если бы мог вонзить что-нибудь поострее мне в за…
Я запнулся, заметив, как расширяются глаза сидящей напротив меня Молли, и оглянулся назад.
Рисунок на стене только закончил сдвигаться в сторону, открывая дверной проем, спрятанный за ним. Дверь бесшумно распахнулась, и в Тревожную комнату вошел чародей, который олицетворял собою реальность киношной версии великого Мерлина.
Артур Лэнгтри был одним из Старейшин и самым могущественным чародей в Белом Совете. Его снежно-белые, с прожилками серебра волосы и борода были идеально ухожены. На слегка вытянутом торжественном и благородном лице светилась голубизна глаз, цвета зимнего неба.
Мерлин Белого Совета был одет в простую белую мантию. Я сразу обратил внимание на стрелковый пояс из белой кожи, висевший на его бедрах. Он выглядела так, как будто был разработана для спецназа, но после внезапной вспышки озарения я понял, что это вероятнее всего было правдой. Многочисленные пузырьки, наверное, зелья, располагались в индивидуальных кожаных ячейках. Покрытая кожей рукоять тонкого жезла или толстой короткой палочки, торчала из кобуры. Несколько мешочков был плотно закрыты, и выглядели так, как будто могли содержать мелочи и прочий стандартный чародейский набор, который я обычно беру с собой, когда работаю. Он так же нес длинный, белый посох - простую деревянную палку, сделанную из неизвестного мне дерева.
Я мгновенье смотрел на него.
- Мирные переговоры окончены?
- Конечно, нет, - сказал Мерлин. – Боже мой, Дрезден. Мы не собираемся позволять всему Совету Старейшин стоять на помосте, в пределах досягаемости вампирских клыков. Ты совсем спятил?
Я смог только удивленно моргнуть.
- Чародей МакКой единственный настоящий член Совета Старейшин на помосте, - сказал он, и затем поморщился. – Кроме Кристоса, разумеется, который не осведомлен о мерах безопасности. Посланник запросто может оказаться убийцей.
Я несколько раз задумчиво пошевелил нижней челюстью
- Так. Вы позволили ему подняться туда и быть самим собой, пока вы тут играете в безопасность.
Мерлин пожал плечами.
– Один из нас должен быть там и держать руку на пульсе. Это была идея МакКоя, Дрезден. Он раздражительный, заносчивый, высокомерный и опасный человек.
Я нахмурился и мысленно отхлестал свой мозг за слабость, не позволяющую ему заметить очевидное.
– Вы не доверяете вампирам, - произнес я медленно. Вы не пили «Кулэйд» на этой мирной конференции.
Лэнгтри вопросительно глянул на меня. Потом перевел взгляд на Люччио.
- Джонстаун, - пояснила она. – Самое массовое самоубийство последнего века.
Он нахмурился, обдумывая это, и затем кивнул.
Ага, я понял метафору. Нет, Дрезден, мы не собираемся просто так поверить им на слово – но очень много людей в Белом Совете не в курсе этого. Кристос собрал большое количество сторонников, которые с удовольствие согласятся на стандартные условия мира.
- Если вы не хотите положить конец войне, - возмутился я, - тогда какого черта вы остановили меня, Капитан Люччио? Я бы исправил это для вас прямо там.
- Ты бы не смог, - невозмутимо сказал Мерлин. – В тебе играли чувства, и ты попал бы в переплет. – Слабая улыбка пробежала по его губам, когда он говорил это. – Согласен, приятное зрелище, но не практичное.
Рядом со мною, Молли поставила локти на стол и положила подбородок на ладони, внимательно глядя на Мерлина.
Мой мозг продолжал пыхтеть и работать. Я думаю, что я могу... я думаю... Когда он добрался до вершины холма, мои глаза расширились.
