— Успокойся, Скотт. Прекрати сверкать глазами — это тебе не идет.
К ее удивлению, он улыбнулся.
— Ты чертовски любишь командовать, Розалин Паркер.
— Большое спасибо! — улыбнулась она в ответ.
Движение на улицах было редким, не то что в Лондоне, где жизнь другая — быстрая и суматошная. Когда это было? Сможет ли она вернуться в ту жизнь?
А Скотт? Сможет ли оставить его в прошлом? Возможно, у их отношений нет будущего, но Розалин не могла мыслить о нем в категориях прошедшего времени.
До сих пор Розалин не понимала, насколько захватила ее работа практикующего врача в сельской местности. Только сейчас она поняла, как ей нравится неторопливый темп здешней жизни.
Розалин отогнала нежелательные мысли.
Когда подъехали к кинотеатру, она уже безмятежно улыбалась.
В темноте зала, глядя довольно длинный фильм со сложной шпионской интригой и множеством насилия, она не могла думать ни о чем, кроме Скотта. Его присутствие рядом ощущалось почти физически.
Когда Розалин наклонилась, чтобы выяснить, кто за кем следит и почему взорвали один маленький самолетик, а заодно и весь аэродром в придачу, Скотт не ответил. Вместо этого дотронулся до ее лица рукой и спросил, нравится ли ей.
— Что — нравится? — не поняла Розалин.
— Сидеть здесь, — пояснил он и добавил: — Но кое-что мне нравится еще больше.
— Что? — снова спросила она.
— Ты, — прошептал он ей на ухо. — Кое-чем я хотел бы заниматься с тобой всю ночь.
Розалин вздрогнула от интонации его голоса. Если бы Скотт приказал ей расстегнуть платье, она подчинилась бы.
Но он не просил ее об этом. Вместо этого они вышли из кино, словно подростки, держась за руки, быстро сели в машину и поехали к его дому.
Когда огни города оказались позади и их окружила ночная темнота, Скотт коснулся ее колена, поднимаясь с каждым движением все выше и выше.
Розалин часто задышала и зажмурилась. Он ехал медленно, держа руль одной рукой. Глаза его следили за дорогой, но пальцы ласкали ее бедро, проникая под кружевное белье.
Розалин сдавленно застонала и услышала, как он сказал:
— Это не дело. Я должен остановиться.
Они затормозили на обочине, в тени густых кустов. И Розалин вдруг почувствовала нестерпимое желание сделать то, что знакомо многим юнцам, но она не пробовала никогда — заняться любовью в машине.
8
Потом они медленно поехали домой.
Скотт насвистывал, искоса поглядывая на Розалин, но она упорно смотрела в окно, и он не видел выражения ее лица… Сам Скотт чувствовал себя словно родившимся заново. Его переполняли незнакомые чувства, которые он готов был испытывать сутки, год, всю жизнь. Он улыбнулся, забарабанил пальцами по рулю и спросил:
— О чем ты думаешь?
— Ни о чем. Просто трудно поверить, что мы только что…
Лицо Розалин в темноте было неразличимо, но голос звучал проникновенно. Не это ли доставляло ему особое удовлетворение? Он смог увидеть нежную, уязвимую женщину под маской сухого, занятого одной лишь работой врача. Раньше он не догадывался о том, что общение с женщиной сулит столько открытий.
— Секс, — сказал Скотт, — вполне обычное дело между взрослыми людьми, испытывающими влечение друг к другу.
— Ты говоришь так, словно цитируешь учебник.
Он рассмеялся и одобрительно посмотрел на Розалин. Ему нравилось ее чувство юмора. Большинство женщин, с которыми он встречался раньше, понимали только шуточки из шоу Бенни Хилла, а у Ребекки чувство юмора вообще отсутствовало.
— Только не рассказывай мне, что никогда раньше не занималась этим в машине, — бросил Скотт, продолжая улыбаться.
— Разве это так необычно? — удивилась Розалин.
— Не очень. Хотя думаю, что ты и Роджер… Вы никогда?..
— Ни мне, ни ему это и в голову не приходило.
Скотт пожалел, что упомянул Роджера. Радостное чувство улетучилось, и ему стало грустно. Роджер уже стал историей, попытался он успокоить себя. Но было слишком поздно. Она все равно должна была испытывать какие-то чувства к бывшему жениху, и упоминание его имени будило нежелательные воспоминания.
— Что случилось? — спросил Скотт, злясь на самого себя.
— Ничего.
— Обычно, когда женщина говорит «ничего», это означает: «Да, случилось, но я не хочу об этом говорить».
— Тебе виднее, Скотт, с твоим опытом общения с женщинами.
Они подъехали к дому. Войдя внутрь, Скотт обернулся к Розалин и резко спросил:
— Послушай, почему ты не выбросишь все это из головы?
— Я могу сначала снять пальто?
Хотя выражение лица Розалин было недовольным, ему захотелось поцеловать ее, прижать к себе, ощутить тепло ее тела.
Интересная мысль, подумал он. Она обвиняет его в чрезмерном увлечении сексом. Какая глупость! Дело в том, что он не может взглянуть на нее, чтобы тут же не захотеть.
Скотт повесил ее пальто и предложил выпить. Розалин ответила, что предпочитает чашку кофе. Они прошли в кухню, где он начал готовить кофе, стараясь не смотреть на нее. Но надолго его не хватило.
— Ладно, — сказал Скотт, садясь напротив Розалин, — поговори со мной.
— Кажется, нашлась замена.
— Правда? — Он не ожидал этого. — И когда это случилось?
— Сегодня. — Розалин потупила взгляд, покраснев. — Я забыла сказать тебе об этом в ресторане.
— Забыла? — возмутился было Скотт, но сдержал себя, постаравшись придать голосу спокойную заинтересованность. — Ну, что он за человек?
— Молодой парень, Уильям Макги, — оживилась Розалин. — Самое главное, что он не какой-то неудачник, который согласился стать сельским врачом за неимением ничего лучшего. Он по профессии терапевт, родился в маленькой деревушке на побережье и хорошо знает жизнь в маленьких общинах. Более того, ему нравится такая жизнь. У него молодая жена, они скоро ждут прибавления семейства. По его мнению, здесь самое лучшее место, чтобы воспитывать детей.
— Правда? — еле смог выдавить Скотт.
— Да, правда.
Розалин улыбнулась ему, и он в ответ тоже изобразил улыбку.
— А как он, понравился твоему отцу?
— Похоже, они нашли общий язык. Билл заверил, что считает его опыт бесценным. Да и, честно говоря, отец уже не так переживает, как тогда, когда я приехала. Он, кажется, понял, сколько всего не замечал раньше, когда был занят работой. Он будет помогать Биллу понемножку, но теперь у него есть
