Ерунда, подумал Скотт, ничего бы не получилось. Трещина появилась еще там, и не заметить ее мог только слепой.
— Но потом я был вынужден вернуться сюда, и Ребекке это не понравилось, — продолжил он. — Она терпеть не могла сельской жизни. Я подумывал о том, чтобы вернуться в Лондон, оставив поместье на Майка…
Он посмотрел на Розалин, пытаясь увидеть ее реакцию. Но ее лицо оставалось непроницаемым.
— Зачем ты хотел это сделать? — спросила она. — Я думала, тебе здесь нравится.
— Да, здесь хорошо, — ответил Скотт. — Но прожить тут всю жизнь я не собирался.
На нее мое признание не произвело никакого впечатления, со злостью подумал он. Ее взгляд оставался отрешенным. Что, черт возьми, происходит? Почему все так изменилось? Он чувствовал себя так, словно вернулся в зрительный зал после короткого антракта и увидел, что там играют совершенно другую пьесу.
— Конечно, я не стал бы жить в центре Лондона… — Скотт внимательно посмотрел на Розалин: вдруг до нее что-то дойдет? — Может быть, где-нибудь в пригороде…
— Скотт…
Что-то в ее голосе заставило его замолчать и посмотреть ей в лицо. Розалин не повысила тона, но внутри у него почему-то все сжалось.
— Скотт, я не вижу смысла продолжать нашу связь. — Она по-прежнему разглядывала свою чашку. — Я уезжаю в Лондон…
Скотт никогда прежде не предполагал, что когда-либо услышит от женщины что-то вроде: «Дорогой, нам пора расстаться». По его телу пробежали мурашки, лицо словно окаменело.
— Твое возвращение в Лондон было неизбежным, — сказал он как можно спокойнее. — Но это вовсе не означает окончания наших отношений. — Розалин бросила на него настороженный взгляд. — Я хочу сказать, что и сам не прочь вернуться в Лондон. Я уже говорил, что могу передать здесь бразды управления Майку. Он прекрасно справится… Последний эпизод с лошадью только укрепил меня в моем намерении. Я приехал сюда после смерти отца, чтобы управлять поместьем, считая, что это не повредит бизнесу, но теперь понял, что пора возвращаться… У меня все еще болят ушибы.
Скотт улыбнулся, но она не ответила ему улыбкой.
— Не выйдет. Даже если ты вернешься в Лондон.
— Почему нет? — спросил он, ненавидя себя за то, что не в силах расстаться с ней. — Почему?
— Мы продолжим этот разговор позже.
— Нет, мы закончим его здесь и сейчас! — выкрикнул он. — Послушай, все, что я хочу знать, — это причину такой спешки. Разве нам было плохо вместе?
— Дело не в этом, — тихо сказала Розалин.
— А в чем же? — удивленно спросил он.
— Не скрою, мне хорошо с тобой. И я не хочу, чтобы мое желание порвать с тобой нанесло удар по твоей гордости. Но я много думала и решила, что не хочу продолжать связь, ведущую в никуда.
Розалин чуть ли не с мольбой посмотрела на него, словно ища поддержки. А ему захотелось удушить ее собственными руками.
— Хочешь сказать, что это было пустой тратой времени, с твоей точки зрения?
— Я так не думаю…
— Да? Весьма тактично с твоей стороны.
— Я хочу сказать, что мне нужно нечто большее, — прошептала Розалин, отводя взгляд. — Отношения, которые приведут к…
— Помнится, ты говорила мне, что не хочешь никаких обязательств, — с усмешкой заметил Скотт.
— Могла же я передумать? Я предрасположена к этому, разве ты не видишь? — Она чуть повысила голос, на ее щеках выступили пунцовые пятна. — Мы с тобой совершенно разные люди.
Скотт почувствовал себя так, словно его ударили в солнечное сплетение. Неужели она права? Неужели в нем говорит только задетая мужская гордость?
— В таком случае почему бы тебе не поспешить в Лондон, чтобы найти подходящую пару? Не забудь сначала составить анкету для кандидатов. Ведь ты не хочешь, чтобы в твои сети попался неподходящий тип?
— Очень смешно! — с вызовом сказала Розалин, но ее глаза наполнились слезами.
Это лишь прибавило Скотту злости.
— Мне жаль тебя, Розалин. Неужели ты думаешь, что сможешь спрятаться от себя самой?
— Я вправе сама решать, что мне нужно в жизни.
Вот оно, подумал Скотт. Я был дураком, что не понял этого с самого начала. Розалин Паркер, усердная студентка и усердный врач. Настолько усердный, что никогда не сможет выйти за пределы созданного ею маленького мирка. Ему стало ее искренне жаль.
Бедняжка. Из жалости заставила себя приехать к отцу в глухомань. Впервые в жизни испытала желание. Посмотрела на мир за пределами кабинета и снова укрылась за створками своей раковины. Кто упрекнет ее за желание вернуться к привычной жизни, если она пожила другой, и ей это не понравилось?
Она использовала меня, подумал Скотт, расправляя свои раны. Незнакомые эмоции переполняли его. Он даже не мог определить их. Но они оставляли горький привкус во рту, как он ни старался отвлечься от них. Что ж, я это заслужил, решил Скотт. Рано или поздно я должен был встретить такую женщину.
Волосы Розалин почти высохли. Она вновь стала блондинкой. И он больше никогда не увидит ее светлые пряди свободно падающими на плечи.
— Ну, что мне остается? Только пожелать тебе удачи. — Скотт встал, и Розалин тоже поднялась, удивленная резкостью его движения. — Рад, что был тебе полезен.
Он направился к двери, засунув руки в карманы и глядя перед собой.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она в холле.
— Ты знаешь — что, — пробормотал Скотт. — Ты получила свою порцию удовольствия, развлекаясь со мной, и теперь возвращаешься туда, где привыкла жить.
— Это жестоко! — воскликнула Розалин. — Ты говоришь так, будто я использовала тебя!
Скотт пожал плечами.
— Если что — всегда к твоим услугам.
— Но ведь ты же не будешь отрицать, что точно так же использовал меня, — сказала Розалин, глядя ему в глаза. — Ты же говорил, что наши отношения не предполагают никаких взаимных обязательств. Ты просто злишься, что не первый порвал со мной.
Я больше не буду целовать эти губы, с тоской подумал он. Никогда не проведу рукой по этому лицу…
— Ты могла бы остаться?
Скотт расслышал в своем голосе чуть ли не мольбу и был раздосадован своей слабостью.
— Но, Скотт, пойми…
В этих трех словах содержался ответ. Ей не нужно было говорить больше ничего, и он открыл входную дверь.
— Забудь об этом. Ты заслуживаешь своей судьбы, желаю успехов.
Еще предстояло отвезти ее домой. Всю дорогу они молчали. Розалин смотрела в окно, а Скотт ехал с максимальной скоростью. Когда она открыла дверцу, помедлив несколько секунд, он даже не взглянул в ее сторону, потому что знал: еще одно слово, и это будет для него последней каплей. Как только Розалин вставила ключ в замок двери, он развернулся и уехал прочь, вдавив до предела педаль газа.
Его глаза смотрели на дорогу, но видели только лицо Розалин. Я избавился от нее, говорил он самому себе. Все дело просто в оскорбленной мужской гордости.
Остановившись возле своего дома, Скотт оставил двигатель работающим. Выключив фары, он сидел, уставившись в темноту.
Жизнь без Розалин Паркер будет легче. Он сможет вернуться к своей работе, снова сосредоточится на делах. Скорее всего у него появится другая женщина, со своими недостатками… и достоинствами. Так что не следует думать об этой. Думать — опасное занятие. Если это не связано с работой…
