– Послушай, маленький воин, я хочу говорить только с тобой! – донеслось из колодца.
– Не бывает маленьких воинов, – оскорбился Индра, – бывают воины и не воины.
– Да, ты прав, прости. Послушай меня. Скоро мы все окажемся в колодце. В одном колодце.
– Что я должен сделать? – перебил Индра. Гарджа смотрел на это странное соитие разумного и бредового, на удивительную совпадаемость их умохождения, потустороннего здравому смыслу, но в котором так очевидно обнаружилась сообразительность малыша. Смотрел и удивлялся. Потому что он понимал, что за всей этой белибердой скрывается что-то вполне разумное. И ещё Гарджа удивлялся зрелой мысли, зрелой речи и зрелому духу своего названого сына. Странным для его возраста. Смотрел, как посторонний при чужой беседе. Как ребёнок при беседе взрослых людей.
– Будь всегда в нужное время в нужном месте. Остальное придёт само.
– Ничто само не приходит, – покачал головой Индра.
– Именно это я и имел в виду. Если, конечно, ты тот, о ком я думаю.
– Пойдём, – сказал мальчик Гардже, и ничего не понимающий воин заторопился вслед уходящему сыну.
– Постой, разве ты уже поговорил с ним?
– Конечно. Я думал, что ты и сам это понял, – гордо ответил юный марут.
– Может быть, мы его вытащим?
– Не нужно?
– Почему?
– Что-то подсказывает мне, что он выберется сам.
– Почему?
– Папа, ты задаёшь слишком много вопросов. Знаешь, что по этому поводу говорил мой кумара-рита?
– Догадываюсь. Должно быть, то же самое, что и мой когда-то. Про дурака.
– Неужели они говорят одно и то же, – разочарованно вздохнул Индра.
– Послушай, тот, из колодца, преподнёс тебе сому. Хотя сому люди не пьют, её готовят для богов.
Индра взял у Гарджи бурдюк, развязал его и лизнул содержимое.
– Гадость! – сказал мальчик кривясь. – Но испить нужно.
– Зачем же пить, если гадость? – наивно поинтересовался Гарджа.
– Папа, ты опять забыл про дурака.
– Ладно, больше ни о чём не стану тебя спрашивать.
– Человек спрашивает только потому, что ленится сам искать ответ на вопрос, – назидательно изрёк Индра.
– Великие боги! Что бы было, останься ты в Амаравати хотя бы на год!
– Скоро нам вообще придётся забыть про Амаравати.
–Что?
Индра промолчал.
– Вот, значит, что поведал тебе тот чудак! – вздохнул воин. – Сумасшедшие и дети говорят на одном языке… Послушай, ведь он всё время предрекал нам место в колодце.
– Место рядом с собой, – пояснил мальчик.
– Теперь ясно зачем он туда залез, – понял Гарджа. – Что бы это значило? Болезнь? Войну? Ясно, что он говорил о могиле.
Индра пожал плечами:
– Нас ждут испытания. Но главное – быть в нужное время в нужном месте.
– Хорошие слова, – кивнул Гарджа, – запомни их. Правда ты кое что упустил.
Индра поднял брови и посмотрел на отца.
– Да, сынок. Речь шла именно о тебе. Он предрёк твою судьбу. Именно тебе следует быть в нужное время в нужном месте. Тогда всё само придёт. То есть ты будешь знать, что делать!
– Я это понял, папа.
Они помолчали. Свозя ногами грязь с раскисшей дороги.
– Ладно, пей свою сому. Раз уж нужно. Только мы как следует разведём её молоком, – решил Гарджа и снова развязал бурдюк. Индра посмотрел на содержимое фляги и отказался его пить.
– Не хочется что-то, – заупрямился ребёнок, – она горькая. Как-нибудь в другой раз.
Когда маруты ушли, последний оставшийся на площади человек заглянул в старый колодец.
– Эй! – крикнул он вниз. – Все ушли.
– Да? Почему же ты остался?
