– Дядя Сережа! – окликнула Чертогонова Юля. – Посмотрите.
Чертогонов подошел к ней. Девушка указала на то место, откуда отломилась скала. Под известковым наростом оказалась гладкая зеленоватая поверхность.
– Молодец, Рыжик, – произнес Чертогонов. – Хвалю твою наблюдательность.
– Чего вы там опять нашли? – недовольно проворчал Владимирский, подходя к ним.
Чертогонов опустился на корточки, погладил рукой обнажившуюся поверхность, затем постучал ногтем и задумчиво произнес:
– Это не камень.
– А что же тогда? – с усмешкой спросил Владимирский. – Дерево, что ли?
– Зря смеешься, Семеныч. Это не так смешно, как тебе кажется. Посмотри на солнце.
Полковник поднял взгляд к небу. Ребята тоже задрали головы.
– Ну и что? – недоуменно спросил Вовка.
– Неужели вы ничего не замечаете? – удивился Чертогонов. – За те полчаса, что мы на острове, солнце сместилось от одной оконечности острова к другой и при этом осталось на прежнем уровне над горизонтом. Либо эта планета вращается с бешеной скоростью и мы находимся на самом ее полюсе, либо…
Чертогонов сделал паузу.
– Ну, договаривай, – поторопил его Владимирский.
– Это не скальный массив, а лишь известковые отложения. И это не трава, а водоросли. И мы находимся не на острове…
Чертогонов не успел договорить, земля задрожала так, что путешественники едва устояли на ногах.
– Землетрясение! – завопил Вовка.
– Смотрите! – воскликнула Юля, указывая на воду.
Океан быстро расступался, суша поднималась из глубины. Длинная коса прорезала поверхность океана, поделив его на две части, затем где-то вдали, почти на горизонте, обрушивая вниз каскады воды, к небу взметнулся огромный раздвоенный хвост – его плавники заслонили солнце, остров накрыла тень. Когда хвост исполинского животного ударил по воде, скалы снова задрожали под ногами путешественников, а вскоре до их ушей донесся чудовищный грохот. Водяная пыль, поднятая гигантом, повисла в воздухе туманом, с неба к поверхности океана спустилась яркая дорожка радуги.
– Красиво, – заворожено прошептала Юля.
– Нам сейчас не до красоты, – озабоченно произнес Владимирский. – Черт возьми, это надо же! Приземлились на спину зверюги. Чудо-юдо рыба хек. Но как замаскировалась! – поразился он. – Ладно, водоросли на себя напутала, но чтоб так камнями обрасти, это сколько ж лет надо. Несколько сотен, не меньше.
– Думаю, намного больше, – ответил Чертогонов.
– Но что это за зверь-то такой? – спросил Владимирский. – Кто это? Рыба, кит, крокодил или еще кто?
– Не могу сказать однозначно. Хвост у него подобен китовым, но внешняя конструкция ближе к рептилии. Животное заковано в костяной панцирь, а вон там, видите, горная гряда. Она тянется вдоль всей его спины прямо по центру. Думаю, под этими скалами скрываются костяные шипы.
– Ладно, уходим отсюда, – скомандовал полковник. – Быстрей назад, к вертолету.
Путешественники отправились обратно.
– Как здесь все огромно, – удивилась Юля, шагая вслед за полковником.
– Ага, – поддержал ее Вовка. – Одна зверюга здоровее другой.
– И это наводит меня на кое-какие размышления, – задумчиво произнес Чертогонов.
– Какие? – спросил Владимирский. – Поделись.
– Подозреваю, что суши на этой планете вообще нет, либо она занимает очень незначительную площадь, лишь несколько процентов всей поверхности.
– Можешь объяснить?
– Чтобы достигнуть таких огромных размеров, животное не должно быть стеснено ничем, даже берегами материков. Это во-первых. А во-вторых, многие из тех существ, что способны жить вне моря, имеют крылья. Очень странный симбиоз – животное способно летать и плавать в глубине. Эволюция могла сделать такой замысловатый виток потому, что на воздухе морским обитателям просто негде ходить. И третье – этот океан пресный.
– А это-то здесь при чем? – удивился Вовка.
– Ученые до сих пор спорят, почему море соленое. Но одна из основных версий такова, что реки вымывают с материков различные минералы тысячами тонн и за миллионы лет вынесли все это в мировой океан.
– Об этом я слышал, – кивнул полковник. – Вполне правдоподобно.
– Но многие ставят эту теорию под сомнение. По некоторым данным мировой океан уже был соленым еще во времена динозавров, хотя материки в ту пору представляли собой лишь небольшие острова и мелководья.
– Да мне, честно говоря, наплевать на все эти теории. Вот домой вернемся, будешь эти проблемы на международных симпозиумах обсуждать с такими же умниками. А сейчас надо убираться отсюда, пока эта зверюга не нырнула вместе с нами.
Вскоре путешественники вышли к вертолету. Машина стояла на прежнем месте целая и невредимая.
– Сколько времени осталось до возвращения? – спросил полковник.
– Почти двадцать минут, – ответил Чертогонов.
– Столько нам в воздухе не продержаться. Максимум минут пять. Вот черт! – в сердцах полковник саданул кулаком по фюзеляжу. – Зависим от прихоти какой-то рыбы.
Поверхность живого острова снова задрожала.
– Нырнет зараза, – со злостью произнес полковник. – Точно нырнет. Назло нам.
– А может, не нырнет, – попыталась утешить его Юля.
– Остается только надеяться. – сказал Чертогонов.
– Да уж, – проворчал Владимирский. – Вряд ли мы сможем убедить эту тварь продержаться на поверхности еще полчаса. Что захочет, то и сделает.
– У нас же есть шлемы гааганов! – вспомнила Юля. – Мы можем попытаться поговорить с этим существом.
– Хорошая идея, – оживился Чертогонов.
– Мы будем разговаривать с рыбой? – удивился Вовка. – Что нам скажет эта килька?
– Не следует быть таким пренебрежительным, молодой человек, – наставительно произнес Чертогонов. – Эта килька, как ты говоришь, вполне может оказаться разумным существом. По крайней мере на Земле самый развитый мозг отнюдь не у человека.
– А у кого же? – полюбопытствовала Юля.
– Первое место в этом отношении занимают касатки.
– Чего ж они в море голые плавают, раз такие умные? – пробурчал Вовка.
Чертогонов хотел было пуститься в пространные объяснения, просвещая юного лоботряса, но в разговор грубо вмешался полковник:
– Может быть, вы все же делом займетесь, натуралисты? Вовка, где шлемы? Ты их упаковывал. Тащи их сюда.
– Уже несу, – ответил Вовка, мигом достав из вертолета два серебристых шлема. – Вот они. Кто наденет?
– Попробуешь, Семеныч? – спросил Чертогонов.
– Ну уж нет, – отказался Владимирский. – Чтобы я на старости лет с рыбами разговаривал… Ты у нас главный натуралист, тебе и карты в руки. Вернее, шлем на уши. Только вот мне интересно, а рыбине-то этой ты вторую ушанку на какое место натягивать будешь?
– Это проблема, – озадаченно пробормотал Чертогонов.
Юля взяла из его рук второй шлем и вывернула наизнанку.
