прислушается к голосу здравого смысла и ревновать попусту не станет.
— Бог мой, ну и зануда!
— Мне следовало бы возмутиться, Бенедикт Норденгрен!
— И ты, в самом деле возмущена? — Бен пристально вгляделся в ее лицо.
Флорин потребовалась целая минута на размышление — и это раздосадовало ее до глубины души.
— Да. Да, еще бы!
— Отлично! Наконец-то я вижу хоть одно свидетельство нормальных взаимоотношений между тобою и этим парнем!
— Перестань строить догадки. Ты ровным счетом ничего о нас не знаешь, потому что вместе нас не видел.
— Но увижу уже сегодня, верно? Может, тогда и поговорим?
— После танцев мы с Марком уйдем вместе, так что меня не дожидайся, бесполезно!
— Тогда напомни мне перехватить поцелуй в разгар вечеринки, как только твой жених отвернется. Тот, что мне удалось сорвать, не поцелуй, а так, одно название.
Флорин возмущенно ударила его по руке.
— Ах ты… низкий негодяй!
Запрокинув голову, Бен расхохотался во весь голос.
— Низкий негодяй? Я таких слов не слышал с тех самых пор, как в последний раз смотрел фильм про трех мушкетеров. — С хорошо разыгранным апломбом он завладел левой рукой Флорин и, несмотря на ее бурное сопротивление, притиснул ладонь к своему бедру. — Да ладно, не злись. Ты так прелестна, что низкий негодяй, просто не может не… Как же это говорится? Не воспользоваться ситуацией? Но в центре улицы и при свете дня сие невозможно, так что я утешусь и ручкой.
— На этой ручке, мистер Норденгрен, кольцо — знак помолвки с другим!
— И я верну тебя жениху в целости и сохранности, как только мы доберемся до места. А пока перестань отбиваться!
Как ни странно, Флорин послушалась и позволила ему задержать затянутую в перчатку кисть у правого бедра. Конечно, следовало высвободиться, но до чего приятно было ощущать под пальцами теплое, мускулистое тело! Сказочное удовольствие, хотя и запретное. Его нога куда более упругая, чем у Марка, и… Устыдившись собственных мыслей, Флорин рванулась — но тщетно.
— А он танцует? — Бен не отрывал взгляда от дороги.
— Божественно.
— Скверно. Я как раз подумывал притормозить вот здесь и по-быстрому взять урок-другой, чтобы не попасть впросак. — Бен махнул рукой в сторону рекламного щита: «Танцевальная студия месье и мадам Ленотр». — Он курит?
— Нет.
— Ммм… Здесь мы равны. Он богат?
— В один прекрасный день непременно разбогатеет.
— Еще очко в его пользу! — Бен искоса взглянул на собеседницу. — И красив?
Флорин кивнула в знак подтверждения, и он выругался сквозь зубы.
— А целоваться умеет?
— Лучше всех на свете, — весело заверила она.
— А как насчет… — Широкая ладонь легла на ее бедро.
— Бенедикт Норденгрен, а вот это запретная тема! — И Флорин решительно сбросила его руку, не обращая внимания на легкое покалывание, пробужденное дразнящим прикосновением.
Впереди показалась церковь. Остальные машины уже стояли на территории парковки. Бен заглушил мотор, оперся локтем о руль и развернулся к спутнице.
— Ну ладно, последняя попытка: он любит собак, кошек и детей?
— Марк любит детей, а все остальное неважно!
Флорин откровенно наслаждалась ситуацией.
А Бен картинно воздел руки и возопил:
— Боже милосердный, да неужто у этого человека есть все?
Она лукаво улыбнулась, отлично зная, что поступает не лучшим образом. Бессовестный флирт, иначе и не назовешь!
— Не все… «Испано-сюизы» тысяча девятьсот двадцать восьмого года — вот чего ему недостает!
3
Свадебный банкет устроили в роскошном отреставрированном особняке конца прошлого века — трехэтажном, с белоколонным портиком и со статуями в нишах на главном фасаде. Внутреннее убранство точно так же напоминало о «старине глубокой», как и ажурные въездные ворота и решетчатый бельведер в глубине сада.
Гости уже собрались. Подъезжая к особняку, Флорин снова оказалась во власти странных фантазий: сегодня она не Флорин Дигби, современная деловая женщина, обремененная заботами о карьере и предстоящей свадьбе. Все происходящее нынче задевало потаенные струны ее души, увлекало в иллюзорное прошлое — словно она нарочно разоделась для этой роли и волею судеб вновь перенеслась в иную, некогда уже прожитую жизнь.
Еще четыре старинных автомобиля притормозили у роскошного особняка. Участники церемонии выбрались наружу, в воздухе зазвенели шутки и беззаботный смех.
Флорин потянулась было к ручке дверцы, однако Бен оказался проворнее.
— Погоди-ка! — Он выскочил из машины, обогнул капот и подоспел на помощь пассажирке, которая уже нащупывала каблучком узкую ступеньку.
Но тут Бен подхватил ее на руки, словно перышко, и осторожно перенес на землю. Уверенные ладони задержались на гибкой талии чуть дольше, чем подсказывало благоразумие. Воображение ли всему виной или Бен нарочно притянул ее к себе так, чтобы бедра их на мгновение соприкоснулись? Если и так, затягивать удовольствие он не стал и церемонно взял Флорин под руку.
Гости высыпали навстречу свадебному кортежу. Веселая толпа окружила новобрачных, снова осыпая их дождем риса и конфетти.
Особняк был меблирован в старинном духе. Антикварная мебель радовала взгляд, натертые дубовые полы сияли, створчатые окна от пола до потолка, занавешенные старинными маркизами, пропускали внутрь мягкий свет. Широкая мраморная лестница вела из холла в просторный зал. Двойные двери по обе стороны открывались внутрь, увеличивая тем самым пространство для танцев. Столовая находилась в конце дома, рядом с кухней, оборудованной всеми чудесами современной техники. Туда гостей, разумеется, не пускали.
Переступая порог, рука об руку с Беном, Флорин обвела глазами холл — и задохнулась от восторга.
— Ну, разве не замечательно? — Она указала на плотный алый ковер, устилающий лестницу, на мраморные колонны, на зеркала в резных золоченых рамах. — Когда мы с Натали впервые приехали посмотреть на зал, я ужасно испугалась, что она передумает… предпочтет какой-нибудь ресторан…
— О да, красота неописуемая!
Удостоив зал и лестницу мимолетным взглядом, Бен снова сосредоточил свое внимание на собеседнице. Об истинном смысле его слов оставалось только гадать.
— Бенедикт, ты обещал!
— Обещал? Что такое я обещал? — Он ласково погладил Флорин по спине.
— Кто клялся и божился вести себя осмотрительно?
— Да, безусловно, но это вовсе не значит, что мне запрещено любоваться роскошным видом!
Она звонко рассмеялась, глядя в искрящиеся серые глаза… И тут за спиною у нее раздался знакомый
