Остаток дня прошел незаметно. Герман во внутренние дела кубино-советского отряда не лез, вел себя, словно приехал на отдых: с аппетитом пообедал, похвалив стряпню кубинских кулинаров, после обеда подремал пару часиков в приготовленном для него номере, потом попросил сводить его на океан. Отправились вместе с Тибуроном и парой вооруженных солдат. И опять Евгений свою группу не стал тревожить. Ну, прилетел офицер из Луанды с инспекцией, что из того? Как прилетел, так и улетит!
Парни, хорошо знавшие своего командира и чувствовавшие, как он напряжен, с вопросами не приставали, занимались делами и не высовывались.
На пляж Евгений, подумав, все же прихватил традиционную бутылку «Принца Чарли» и не менее традиционную гроздь бананов. Сидихин, узрев, что принес из своего номера Миронов, хмыкнул и удовлетворенно кивнул. А почему бы трем благородным донам и не выпить по несколько капель на берегу Атлантического океана? Тем более, вне службы.
Это они и проделали, предварительно окунувшись в соленые волны. Сидихин, несмотря на прошедшие с их первой встречи годы, был все так же узок в талии и широк в плечах, отчетливо мускулист. Ощущение внутренней силы, исходившей от него, со временем не только не смягчилось, но даже увеличилось. Серхио, с уважением поглядев на Германа, показал Евгению большой палец. А тот только отметил про себя, что шрамов у Юрия Германовича со времен операции в Перу немного прибавилось. Так ведь не в Сочи служил! У самого Евгения тоже на теле кое-что имеется.
Он все ждал, когда Сидихин заведет основной разговор, расскажет о предстоящей операции. И постепенно понимал, что не будет сегодня никаких серьезных разговоров. Может быть, завтра, после встречи с Симоновым. А пока следует по мере сил и возможностей развлекать гостя, позволить ему провести сегодняшний день в расслаблении и отдыхе. И Евгений с удвоенным усердием принялся подливать начальнику виски. Споить его и что-нибудь выведать в пьяном разговоре, он, разумеется, и не рассчитывал, помнил, как и в каких количествах должен уметь поглощать спиртное офицер-оперативник СОБ. Иногда работа требовала такого умения. Нет, он просто старался сделать Герману приятное. Ведь они живут в здешних райских условиях уже несколько недель, а Сидихин неизвестно из какой дыры прибыл в Анголу. Вот и пусть понежится.
Герман благосклонно принимал эти знаки внимания. Он действительно наслаждался выпавшим кратковременным отдыхом. Работа начнется завтра, со встречи с Алексеем Васильевичем Симоновым. А сегодня следует отдыхать, бездумно смотреть на океан да потягивать виски. Жалко, что льда нет, но и так сойдет. Ребята, похоже, обжились здесь капитально, жаль будет их выдергивать из рая. Но ничего не поделаешь, служба. Дело им предстоит нешуточное, и все ли вернутся с него живыми — неизвестно. Как хорошо, что ему удалось убежать из Москвы на время всех происходящих событий! Смена политического руководства всегда чревата самыми тяжелыми и непредсказуемыми последствиями. Может быть, они и не будут кардинальными, но произойдут обязательно. И лучше поберечься, не садиться на карусельную лошадку, а посмотреть на аттракцион со стороны. Новый генсек начнет сразу же закручивать гайки и тасовать персоналии. Он человек хоть и мудрый, но решительный, мочалку жевать не станет. Может быть, об активном полковнике, находящемся где-то далеко, на другом континенте, в первое, самое опасное, время и не вспомнят. Очень вовремя подвернулась эта операция! Задумывалась давно, но конкретные детали еще предстоит проработать. И в темпе. Хорошо, что здесь группа Миронова. Опытные парни, а главное, удачливые! Тщательная подготовка операции — дело первейшей важности. Но когда присутствует удача — совсем хорошо. Сидихин не был суеверен в общепринятом смысле этого слова, но, как каждый человек рискованной профессии, верил в удачу. Есть такое драгоценное зернышко в душе — все будет получаться. Нет — будешь расплачиваться за успех потом и кровью. Не надо путать везение и удачу. Везение — это так, шутка природы. А удача заложена глубоко-глубоко, на подсознательном уровне. Если веришь в Бога, можешь считать, что за спиной стоит ангел-хранитель, который эту удачу и дарит тебе. Если не веришь — полагай, что удача твоя составлена из природных данных, приобретенных навыков и быстроты мышления и реакции.
У Миронова и его группы явно за спиной стоял равный по численности отряд ангелов-хранителей. Или же сам командир группы, удачливый от природы, сумел подобрать людей по своему образу и подобию. Из самых опасных ситуаций они выходили без потерь. И что важнее — выполнив задание!
Перевод Евгения из оперативников в рабочее обеспечение не был ни ошибкой руководства, ни наказанием за контакты с лже-перебежчиком Симоновым. Хотя и маскировался наказанием. Уже на первых операциях, в составе группы Сидихина, молодой капитан обратил на себя внимание исключительной способностью выживать и побеждать, причем делать это без урона для себя и товарищей. Группам рабочего обеспечения приходится рисковать собой гораздо чаще, чем оперативникам. Но оперативники обладают всей информацией о проводимой операции, им попадать в руки противника нельзя ни в коем случае. Если же схватят работника второго эшелона, потеря для общего дела будет небольшой. Рабочее обеспечение прикрывает собой оперативников как в переносном смысле, так и в прямом. И люди оттуда гибнут, чтобы мог спастись оперативник.
Вот и здесь, если нужно, то вся группа Миронова погибнет, обеспечивая отход Сидихина и, может быть, Симонова. Но это будет уже после выполнения задания. И не надо гундеть о жалости! Ему, полковнику СОБ, жалко этих веселых, здоровых и умелых ребят. Но если потребуется, он без колебаний оставит их сдерживать преследующего врага, а сам уйдет, чтобы донести до Москвы добытые им сведения. Как ни цинично это звучит, но в данном случае цель будет оправдывать средства, затраченные на нее!
Разумеется, он постарается, чтобы никто не погиб, и удачливость «мироновцев» должна сыграть свою роль. Но если что-то пойдет наперекосяк… Это вполне возможно. Слишком мало в Москве известно об объекте операции. И здесь можно полагаться только на осведомленность Короля — Симонова. Сидихин почти не знал об обстоятельствах «бегства» того на Запад. Как это все было подготовлено и осуществлено, в конце концов, не его ума дело! Хорошо хоть с самого начала сообщили о том, что майор — не предатель! А то, встретившись с ним случайно во время очередной операции, мог бы и пристрелить под горячую руку. Это только гора с горой сойтись не могут, а у человека всегда есть шанс встретить знакомого в самом неожиданном месте. История имеет немало тому примеров.
Задумавшись, Сидихин не сразу понял, что Миронов обращается к нему с каким-то вопросом.
— Что? — спросил он. — Что ты сказал?
— Я говорю, еще виски хотите? — терпеливо повторил Евгений. И выразительно потряс в воздухе бутылкой. На дне ее плескалось совсем малое количество шотландского напитка.
Сидихин подумал секунду.
— Да не отказался бы… Где вы здесь столько виски раздобыли? Ведь глушь настоящая!
— Потому и раздобыли, что глушь. В густонаселенной местности запасы быстро кончаются. Особенно — спиртного!
И Евгений рассказал, каким путем к ним попал ящик благородного напитка. Серхио тем временем отдавал приказание одному из солдат. Тот понятливо кивнул, передал свой автомат товарищу и припустил к отелю.
— А этот комиссар, судя по всему, еще тот жук! — констатировал Герман.
— Здесь иначе нельзя, — заявил Тибурон. — Если не будешь хитрить и крутиться, ни за что на посту не удержишься!
— Ну почему только здесь? — лениво возразил Сидихин. — На любой должности, связанной с материальными благами, человеку приходится крутиться и угождать начальству. Начиная с хлебореза в солдатской столовой и кончая министром, ну, например, рыбного хозяйства. Конечно, все эти персоналии имеют свою выгоду. Но ведь им приходится делиться! Чтобы удерживаться на своем месте и не слететь с него при первой же контрольной проверке наличия этих самых материальных благ.
Издалека послышался топот. Появился запыхавшийся солдатик с бутылкой и бананами в руках. «Здорово Тибурон своих ребят выдрессировал, — позавидовал Евгений. По одному его слову даже не бегут исполнять, а летят. И ведь не заметно, чтобы он особенную строгость проявлял. Даже голоса почти никогда не повышает. Вот что значит авторитет!».
Евгений, что называется, кокетничал. У своих подчиненных он пользовался не меньшим уважением, чем кубинский капитан у своих. Это в самом начале, когда он собирал группу, новички смотрели на него настороженно, не зная, чего ожидать от незнакомого капитана. Но теперь, после нескольких совместных лет были преданы ему душой и телом и для своего командира готовы были сделать абсолютно все. Может, за
