На табуретке у входной двери лежал контейнер для микроволновой печи.
— Заказываешь еду на дом?
Джастин проследил за ее взглядом и пожал плечами. Ей показалось, что он смутился.
— Я собирался отнести это тебе, когда услышал твой крик. Ты выглядела голодной.
Лаура была тронута. Слезы подступили к глазам, и она моргнула.
— Джастин, это так мило с твоей стороны.
— Еда уже остыла, но если хочешь, ее можно разогреть. — Патрик схватил контейнер и пошел на кухню. — Правда, это не первоклассная еда, — бросил он через плечо, — а всего лишь остатки пиццы.
— Домашней? — вздохнула она.
— Ну, да. А откуда ты знаешь?
Лаура уклонилась от ответа, не желая объяснять, что уже несколько месяцев чувствовала аппетитные запахи из его кухни.
— Сначала надо накормить малыша. Он точно проголодался. Я принесу бутылочку, а ты пока позаботься о нем. Где у тебя чайник?
— Вон там, на столе. Мы будем в гостиной.
Она приготовила молочную смесь и поспешила в гостиную, где Джастин безуспешно пытался успокоить Патрика.
— Вот.
Джастин передал ей ребенка.
— Накорми его. А я пойду разогрею тебе пиццу.
Патрик с жадностью глотал молоко, и Лаура чувствовала себя виноватой: бедный малыш.
Джастин поставил на стол тарелку с самой аппетитной пиццей, которую Лаура когда-либо видела. Он также принес большой стакан молока. Она удивленно приподняла бровь.
— Молоко? С пиццей?
— Тебе это будет полезно. Дай мне малыша, а сама поешь.
Улыбнувшись его настойчивости, Лаура передала ему ребенка и принялась за пиццу. Патрик осушил свою бутылочку и снова заплакал.
— Время менять пеленку.
После еды Лаура чувствовала себя намного бодрее. Приняв всю заботу на себя, Лаура взяла ребенка из рук Джастина. Должны же у нее быть врожденные материнские инстинкты!
— Ты можешь принести несколько полотенец, чтобы мы его положили?
Вскоре малыш уже лежал на полу на двух толстых полотенцах, и они были готовы снять с него пеленку. Она была мокрая и тяжелая. Скорчив гримасу, Лаура сняла ее с ребенка и выкинула в мешок, приготовленный Джастином. Эту пеленку они точно не станут стирать.
Она потянулась за влажными салфетками и тут заметила, что Джастин удивленно уставился вниз.
— Что? Что случилось? — спросила она, следя за его взглядом. И раскрыла рот от изумления.
— Кажется, тут чего-то не хватает? — сухо произнес Джастин.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
— Да он — девочка! — воскликнула Лаура. Джастин усмехнулся.
— У тебя потрясающая наблюдательность, Лаура. Почему ты думала, что она мальчик?
— Я просто так предположила. — Лаура пожала плечами, всматриваясь в лицо малышки. — Мне казалось, что она похожа на мальчика.
При этих словах личико маленькой леди исказилось, и она снова начала плакать. Джастин погладил ее по щечке.
— Ну-ну, хватит, — утешал он ребенка, — она не то имела в виду. — Мы тебе купим что-нибудь розовое, обещаю. — Он посмотрел на Лауру, указывая ей на ребенка. — А она очень хорошенькая. Глаза огромные, а ресницы длинные.
— Точно! У нее глаза как у тех мальчиков, которые не ценят их по достоинству и все норовят подстричь ресницы. — Лаура ткнула в него пальцем. — Ты как раз к таким относишься.
Джастин моргнул.
— Я подстригал ресницы?
— Не знаю. Но у тебя действительно великолепные глаза.
На его лице появилось какое-то загадочное выражение, и Лаура прикусила губу, чтобы не сболтнуть еще одну глупость.
— Ну, спасибо, — сказал он наконец, и она поспешила сменить тему:
— Пожалуйста. Может, теперь вернемся к памперсам?
— Конечно.
Лаура взяла влажные салфетки и лосьон. Затем принялась за работу: мыла и вытирала попку Патрика… то есть Пэт. Попка была красноватой.
— У нее сыпь. Надеюсь, эти лосьоны устранят ее. — Она взяла три флакона и просмотрела инструкции. — У нас есть выбор между инструкциями на французском, испанском и японском.
— На другой стороне есть на английском, — показал Джастин.
Лосьон наверняка был довольно дорогой, но Джастин настоял на покупке грех разных флаконов: для сильных высыпаний, для слабых высыпаний и для профилактики высыпаний.
Какой же выбрать? Лаура всматривалась в красноватую кожицу, но не находила ответа.
— Это сильная или слабая сыпь? — раздумывала она вслух.
Джастин озадаченно пожал плечами.
— Понятия не имею.
— И какой же лосьон нам использовать? У нас их три.
Джастин взглянул на нее укоризненно, как будто она обязана была знать о таких вещах. Лаура закатила глаза.
А вот Пэт, казалось, не испытывала неудобств из-за слабой или сильной сыпи и озорничала. Джастин корчил ей смешные рожицы, и она все время дергала ножками, что-то лепетала и тянула ручки к его лицу.
— Хорошо, что она еще не умеет ползать, — проворчала Лаура, решив смешать все три лосьона. Закончив работу, она принялась вытирать салфеткой остатки лосьона с пальцев. — Все готово к шагу номер два: новый памперс. Ты его приготовил?
— Погоди. У нас проблема.
Джастин держал в руках нераскрытую упаковку памперсов, уставившись на нее тупым взглядом.
Лаура тяжело вздохнула.
— Что теперь? Инструкция на санскрите?
— Голубая упаковка.
— А при чем тут цвет?
— Мы купили подгузники для мальчиков. Они уставились на малышку.
— Думаешь, ей будет плохо в подгузниках для мальчиков? — спросила Лаура. — Думаешь, это нанесет непоправимый психологический удар девочке, учитывая то, что ее пару часов принимали за мальчика?
Джастин вертел упаковку в руках.
— Да, я так думаю. Ведь памперс набивается ватой в разных местах? Там же нет никакой специальной водовыводящей системы, да?
— Откуда мне знать?
— Тогда это означает, что они будут протекать, если не подобрать нужные.
Лаура отобрала у него упаковку, порвала ее и достала голубой памперс с цветными рисунками.
— Будем пользоваться этими. Это лучше, чем ничего.
Через несколько минут два памперса были выброшены, но третий подошел.
— Кто бы мог подумать, что эти клейкие полоски такие мудреные? — ворчала Лаура, пока они пытались надеть на Пэт бело-зеленые ползунки. Почему так сложно иметь дело с ребенком? Как младенцы вообще должны выживать в этом мире, если взрослым приходится расшифровывать инструкции на корявом английском? — А теперь, вздохнула она, когда ребенок наконец был одет, пора спать. Что приводит нас к следующей проблеме: где ей спать?
