— Ладно, проехали, — пробормотал Джон.
В машине Пегги Джин расспрашивала сыновей, сидящих на заднем сиденье, о предыдущей службе.
— Мальчики, вы помните, что милый отец Куигли рассказывал вам на прошлой неделе, а?
Мальчики переглянулись, потом посмотрели в лицо матери, отражающееся в маленьком зеркальце на козырьке. И ничего не ответили.
— Должны помнить. Он говорил о том, как важно прощать людей, даже когда нам кажется, что они сделали или сказали что-то такое, что простить невозможно, — проговорила она, сняв с ресницы комочек туши и снова взглянув на сыновей. — Мальчики, вам не кажется, что такие вещи нельзя забывать?
Мальчики в унисон закивали, как по команде.
— Мне тоже кажется, что это важно, — произнесла она, захлопнув крышку зеркальца и подняв козырек. После чего повернулась к мужу: — Дорогой, не надо так гнать, у нас еще достаточно времени.
Джон покосился на спидометр.
— Всего сорок три мили в час.
— Да, но ограничение — сорок миль в час. Мы же не хотим изображать из себя ненормальных гонщиков, особенно по дороге в церковь с детьми в машине.
Джон чуть-чуть нажал на тормоз и сбавил скорость до тридцати девяти миль в час.
Пегги Джин улыбнулась и легонько похлопала его по колену.
«Богословский центр» был симпатичной, чистенькой современной церковью с цветными витражами в окнах, изображающими святых и поднимающими дух словами «надежда», «радость», «мир» и «любовь». Помещение было оснащено современной звуковой системой, так что никому не приходилось напрягать слух во время проповеди. И в этой церкви дети не чихали, как в той старой, пропахшей плесенью, куда они ходили раньше.
Сначала Пегги Джин сердилась на мальчиков, считая, что они чихают нарочно из баловства. Но потом она отвела их к аллергологу, который сделал множество уколов и определил, что у мальчиков действительно аллергия на плесневый грибок. Как только они стали ходить в другую церковь, чихание прекратилось. Но Пегги Джин все равно настояла на том, чтобы им делали ежемесячные профилактические уколы.
В то воскресенье проповедь была посвящена умению отличать нужды от желаний. В ней говорилось о том, как важно удовлетворять свои потребности и обуздывать желания. В то время как Пегги Джин сидела с милой улыбкой на лице, слушая отца Куигли, взгляд ее мужа был направлен через два ряда вперед и чуть налево, где сидела семнадцатилетняя соседская дочка Никки.
Он думал о том, что из Никки получилась бы отличная няня для их мальчиков. И еще ему казалось, что волосы у нее прямо как мед. Тут девушка повернулась, чтобы поправить бретельку от лифчика. Заметив, что на нее смотрит мистер Смайт, она застенчиво улыбнулась в ответ и отвернулась.
После церкви вся семья отправилась в «Макдоналдс» через дорогу: любимый семейный ритуал. Каждому из мальчиков разрешалось купить «Хэппи Мил». Пегги Джин заказала филе-о-фиш с дополнительным соусом тартар. А ее муж взял двойной чизбургер, хотя Пегги Джин казалось, что полфунта мяса — это уж слишком. Они отнесли к столику красный пластиковый поднос, сели и сложили руки. Пегги Джин закрыла глаза и произнесла для семьи маленькую молитву.
— Дорогой Господь, мы очень благодарны за эту пищу и наше доброе здоровье. Мы знаем, что нам повезло, и жалеем тех, кому повезло меньше. Аминь.
— У меня автомат! — завопил средний Смайт, распотрошив «Хэппи Мил».
Его младший брат принялся рвать обертку.
— А у меня топор!
Ричи, самый старший из мальчиков, закатил глаза и нахмурился, швырнув на стол пластиковый противогаз. Он считал себя слишком взрослым, чтобы ходить с родителями в «Макдоналдс» и есть «Хэппи Мил».
После того как семья Смайтов закончила обед и собралась уходить, самый младший из мальчиков заметил грязного оборванца, стоящего у входа в ресторан.
— Мам, смотри, там голодранец.
Пегги Джин наклонилась так, чтобы ее глаза и глаза сына были на одном уровне.
— Нельзя говорить «голодранцы», милый. Нищих называют бомжами. — Пегги Джин открыла сумочку и достала четвертак из отделения для мелочи. — Мы должны помогать бездомным по мере возможности.
Когда они вышли из ресторана, бездомный протянул руку:
— Помогите на пропитание.
Пегги Джин улыбнулась и вложила в ладонь оборванца четвертак, проворковав при этом «Не стоит благодарности».
Они направились к машине, но мужчина заорал им вслед:
— Всего один долбаный четвертак? И что я, по-твоему, смогу купить на двадцать пять центов, чертова сука?
Пегги Джин ускорила шаг. Все три ее сына обернулись и вытаращились на бомжа, который махал над головой несчастной монетой и орал.
— Драная щелка! — вопил он. — Шлюха! — Он швырнул в Пегги Джин четвертак.
— Не смотрите на него, — отругала она мальчиков.
Забравшись в машину, младший Смайт спросил мать:
— Мам, а что такое «драная щелка»? А «шлюха»?
Пегги Джин расстегнула только что затянутый ремень безопасности и повернулась лицом к сыновьям. Она направила палец на младшего мальчика.
— Это слова дьявола. Вы никогда-никогда не должны их повторять, даже мысленно. Бог очень разозлится на вас, если вы это сделаете. — Потом, более спокойным голосом, она продолжила: — Да, и еще кое-что. Когда в следующий раз вы увидите одного из бездомных, вы не будете смотреть на него, вы просто пойдете дальше по своим делам и притворитесь, будто их не существует. Понятно?
Мальчики кивнули.
— Отлично. Отныне и навсегда бездомные станут для нас невидимыми.
С этими словами она обернулась, застегнула ремень безопасности и стала смотреть прямо перед собой сквозь лобовое стекло. Машина выехала со стоянки на трассу, и Пегги Джин попыталась избавиться от мыслей о кричащем мужчине, представив себе целое поле маков. Она мысленно навела зум и залюбовалась капелькой росы, украшающей один из нежных лепестков.
Разворачивая машину, Джон задумался, бреет ли Никки лобковые волосы и придает ли им фигурную форму Решил, что, наверное, бреет, оставляя сверху маленький волосяной островок. Может, даже в форме треугольника.
Как всегда, шоу Бебе «Блеск искусственных алмазов» воскресным вечером имело большой успех. С самого начала существования канала еженедельный эфир Бебе с десяти до полуночи бил все недельные рейтинги. Более того, все остальные программы, популярность которых могла сравниться с этим воскресным шоу, тоже вела Бебе. И хотя она всегда была в ударе, сегодняшний вечер оказался даже лучше, чем обычно. За два часа были распроданы почти все товары, на общую сумму почти полтора миллиона долларов. Таким образом, пока Бебе смеялась, рассказывала про антиблошиную ванну для Перчинки или жаловалась, что ее и без того толстые ляжки постоянно требуют мороженого, деньги текли в «Магазин на диване» со скоростью более восьми тысяч долларов в минуту.
Однако директора телеканала и миллионы телезрителей, сидящие у домашних телевизоров, даже не подозревали, что у Бебе сегодня отличное настроение благодаря мужчине, который в жизни не слышал о «Магазине на диване». Этот мужчина даже не был знаком с Бебе лично, и звали его Майкл Кляйн, хотя он предпочитал, чтобы его называли вторым именем — Элиот. Они уже успели проболтать по телефону почти два часа, и завтра вечером у них было запланировано свидание в баре под названием «Перемены».
— Бебе, ты сегодня всех рассмешила. На меня прямо перед передачей такая тоска напала, но во время эфира приходилось кусать себя за щеку, чтобы не расхохотаться! — Это была похвала от Ико,
