– Что-то не так? Кататься от хохота необязательно, но и дуться ни к чему.
– Я еще не проснулся, только и всего. Дай мне прийти в себя.
– Нет вопросов.
Я потер глаза. Выпрямился. Взглянул на часы.
– Должно быть, они уже в Омахе.
– Возможно.
– Или на подъезде к ней. Где мы?
Джордж указал на карту. Я положил ее на колени.
– Следующий город на нашем пути – Кэнби. Ты можешь его найти.
Я нашел эту точку на карте к востоку от границы с Южной Дакотой, на западе от Миннеаполиса и Сент- Пола.
– Где мы остановимся?
– Я тебе говорил.
– Напомни.
– Неподалеку от Доброго Грома. Не знаю, есть ли он на карте. Это центральная часть штата. Поищи Манкейто...
– Нашел.
– Это к югу от Манкейто.
– Я нашел Добрый Гром. Господи, откуда берутся такие названия!
– Это индейское слово Лакануки. Слушай, из тебя просто невозможно выжать улыбку, Пол. Сарай стоит у дороги к юго-западу от Доброго Грома. Один из наших агентов вырос на тамошней ферме и унаследовал ее пару лет назад после смерти матери. Он только и говорил о том, что отправится туда, выйдя на пенсию.
– Надеюсь, до пенсии ему далеко.
– Я думаю, он мертв. Уехал в Барселону и исчез. Если агенты пропадают в дружественных нам странах, обычно их уже не находят.
– Может, он на ферме, ждёт нас?
– А может, всю ферму снесло последним наводнением.
Наводнение в нашем плане тоже не было предусмотрено.
– Наводнением, говоришь?
– Угу.
– Печальная история.
Я откинулся на спинку сиденья, несколько минут смотрел на дорогу. Спросил Джорджа, не надо ли сменить его за рулем. Он ответил, что еще не устал, и я решил не настаивать. Снегопад не прекращался; дорога узкая, извилистая, и вести по ней тяжелый трейлер – проблема даже в июле.
– Джордж, – заговорил я несколько миль спустя, – что это за таблетки?
– Какие таблетки?
– Которые я дал Спрэгу и его рейнджерам.
– А-а!.. – Он хохотнул и ничего не ответил.
Промолчал и я.
Потом он спросил, какие, по моему разумению, таблетки они могли получить от него.
– Я как-то не думал об этом. Но, наверное, не бенни. Они что, вызывают потерю памяти?
– В определенном смысле.
– Не понял.
На его лице играла улыбка.
– Капсулы отсроченного действия. Оболочка растворяется через два или три часа, в зависимости от кислотности желудка. А потом вечное блаженство.
Я молчал.
– Маленькие черные пилюли. Я же сказал тебе, что сюрпризов у меня много. Ты мог и догадаться.
– Пожалуй.
– Обычный диагноз – сердечная недостаточность. Качественное вскрытие в течение сорока восьми часов может показать несколько иное, но ведь значения это не имеет, не так ли?
– Не имеет.
– У меня такое ощущение, что тебя это беспокоит.
Я покачал головой.
– Нет. А должно?
– Разумеется, нет...
– Они заговорили бы, Пол, – нарушил он тишину пару миль спустя.
– Несомненно, да только что они могли сказать? А если бы они выбрались из Омахи, я не уверен, что они вообще бы заговорили. Особенно если б выяснили, что их обвели вокруг пальца. Думаю, они до конца своих дней держали бы рот на замке.
– А удалось бы им всем выбраться из Омахи?
– Почему нет? И потом, рассказать-то они могли всего ничего.
– Они могли дать твои приметы.
– Генерал Уинди справится с этим гораздо лучше.
– Они могли опознать и меня. В Агентстве есть мои фотографии. Как только стало бы ясно, кто они, трейлер объявили бы в розыск. А вот это серьезная проблема, не так ли? Но нас она не будет волновать до тех пор, пока их не опознают и не выяснят, что у Спрэга был трейлер. Впрочем, и опознание может сыграть нам на руку. Я готов спорить, что как минимум двое из них – члены Клана. Или какой-нибудь другой крайне правой организации. Это перекликается с техасской группой. Направляет преследователей по ложному пути.
– Все так.
– У тебя в голосе сомнение, Пол?..
– Нет, ты прав, – заверил я его. – И потом, разговор у нас беспредметный. Прошло больше четырех часов, так что все они мертвы. Если только...
Он посмотрел на меня.
– Ты о чем? Они же проглотили по таблетке, так?
– Конечно. Но, допустим, одного из них вырвало до того, как сработала черная пилюля. А когда он увидел, что другие дохнут, словно мухи, у него могло появиться желание рассказать об этом кому следует. Или у кого-то оболочка будет растворяться слишком долго, и Он сообразит, что к чему. Помнится, был такой фильм. Герой понимает, что его отравили, но ему удается добраться до копов и все им рассказать. Я видел его много лет тому назад...
– О Боже!
– Скорее всего, волноваться не о чем, Джордж.
– Сукин ты сын. Сидишь тут и улыбаешься, сукин ты сын!..
– Не кипятись. Я просто хочу, чтобы твоя уверенность не перерастала в самоуверенность, Джордж. А не то ты выйдешь из формы.
Повисла тяжелая тишина. Потом он рассмеялся, но, как мне показалось, не совсем искренне.
После того, как грузовики скрылись из виду, мы какое-то время занимались «зачисткой». Кое-что следовало сделать до отъезда. Рано или поздно кто-то должен понять, что дело нечисто, рано или поздно спасательная команда, посланная из «Форт Джошуа Три», обнаружит, что произошло на пустынной дороге. Мы хотели, чтобы случилось это как можно позже.
Украденный «крайслер» мы отогнали к перекрестку. Он привлекал внимание, и мы предполагали, что спасатели задержатся рядом. Не тронули мы и знаки объезда. Законопослушные граждане свернули бы в указанном направлении. Не уважающие закон поняли бы, что произошла автоавария и власти об этом уже знают. Поэтому потревоженный снежный покров у дороги не вызвал бы у них никаких вопросов.
С телами-то мы разобрались быстро. Обоих майоров Джордж еще раньше оттащил в кювет. Их уже так завалило снегом, что мы с трудом добрались до карманов. В кювете мы их и бросили.
Остальные двенадцать трупов оттащили от дороги и присыпали снегом. Следы остались, но мы решили,
