коварный подлец и негодяй Ахура Мазда, но как мужчина он произвел на нее некоторое впечатление. По- своему Ахура Мазда был весьма привлекателен. Его серебристые волосы и небесно-голубые глаза были прекрасны. К собственному удивлению, Илона поймала себя на мысли, что была бы не прочь завести легкий, необременительный роман с Ахурой, и вздрогнула. «Все-таки феи есть феи», – подумала она с усмешкой. Хватит развлечений, пора возвращаться на Хетар. Возможно, она отправится домой сегодня же вечером. Праздник подходил к концу. Гости, уставшие за этот насыщенный событиями и развлечениями день, начали потихоньку расходиться по своим комнатам.
– Как бы мне хотелось, чтобы Туллио и Маргизия поскорее вернулись домой, – призналась Синния Диллону, когда они лежали, обнявшись, в спальне. – И больше никогда не появлялись здесь.
– Я собирался отправить их домой магическим способом, – сказал Диллон и нежно провел рукой по волосам Синнии. – Но они отказались. Правитель Туллио и его сестра захотели вернуться домой на корабле. Так же, как и прибыли сюда. Им почему-то не нравятся магические перемещения, – усмехнувшись добавил Диллон.
– Кажется, Сапфира вполне счастлива в королевстве яфиров, – заметила Синния. – И я очень за нее рада. Надеюсь, она родит Ахуре дочь, о которой он так мечтает. Тогда она прочно займет свое место в сердце и доме Ахуры. И всю жизнь будет купаться в роскоши.
– Но почему для Ахуры так важно, чтобы Сапфира родила именно дочь? – удивился Диллон. – Ведь большинство мужчин мечтают о сыновьях, чтобы они могли продолжить их дело и род.
– Разве ты не помнишь, что я рассказывала тебе о яфирах? – спросила Синния. – В королевстве яфиров на двадцать мальчиков рождается одна девочка. Арлаис сказала, что большинство яфиров могут зачинать только мальчиков. И эта необъяснимая особенность проявилась после того, как они поселились на дне моря. Дочь, даже некрасивая, может принести родителям в королевстве яфиров богатство и положение в обществе. Ведь с каждым годом женщин там становится все меньше. Они уже не могли похищать бельмаирок в том же количестве, как раньше. Ведь и в Бельмаире в последнее время женщин стало мало. А теперь, когда ты защитил всех бельмаирок, ценность дочерей еще больше возросла в королевстве яфиров.
С этими словами Синния шаловливо поцеловала Диллона в грудь.
– А когда я забеременею? – спросила она. – Бельмаирцы будут разочарованы, если их новая королева не понесет дитя вскоре после первой брачной ночи.
– Потерпи немного. Ведь ты же знаешь, что нам нельзя заводить ребенка до тех пор, пока Бельмаиру угрожает опасность, – сказал Диллон.
– Но неужели ты не сможешь защитить наше дитя так же, как защитил женщин и младенцев женского пола, живущих в Бельмаире?
– Я и так потратил на это очень много магических сил, – сказал Диллон. – Но я поговорю об этом со своим отцом. И мы будем действовать так, как он скажет.
– Постарайся поговорить с ним об этом как можно скорее, – попросила Синния и слегка прикусила кожу на его груди. – Я обожаю тебя, твое тело. То, что я испытываю во время близости с тобой, не передать словами. Я просто схожу с ума от восторга. Но каждый раз, когда мы делаем это, я думаю о нашем будущем ребенке.
– Значит, ты сходишь с ума от восторга? – поддразнил ее Диллон. – Что ж, попытаюсь снова свести тебя с ума.
Диллон протянул руку к ее левой груди и легонько сжал ее. Потом он лизнул сосок. Синния погладила его по затылку. Она готова была поклясться, что прямо-таки физически ощущает, как муж с каждой минутой возбуждается все сильней. Она с нежностью и благодарностью за то, что он так страстно ее жаждет, поцеловала его.
– Я люблю тебя, – прошептала Синния. – Очень тебя люблю. Подумать только, а ведь я так и не поблагодарила тебя за то, что ты меня спас. Я думала, что мы с тобой больше никогда не увидимся, и сердце мое обратилось в камень. Но ты спас меня. Вернул домой. Теперь я снова живу. Спасибо тебе.
– Ты – моя жизнь, – прошептал Диллон. – С первой нашей встречи я полюбил тебя, ты, тогда еще сама того не желая, сразу завоевала мое сердце. Мне не нужна никакая другая жена. Я никого не смогу полюбить, кроме тебя. Вместе мы – единое целое. А по отдельности мы – лишь пара потерянных душ. Я люблю тебя.
И Диллон поцеловал ее. Это был долгий жаркий поцелуй, от которого по телу Синнии разлилась странная слабость. Синния вздохнула и закрыла глаза. На Синнии и Диллоне, вновь ставших мужем и женой, не было одежды. Им очень нравилось ощущать кожу друг друга. Синния почувствовала, как в ней поднимается неудержимое сексуальное желание. Оно требовало немедленного выхода. То же самое ощущал и Диллон. Когда он вошел в нее, Синния закричала от восторга и обвила Диллона ногами, чтобы наслаждение было еще острее. А потом, расслабленные, они лежали в объятиях друг друга и чувствовали обоюдное безграничное счастье и всепоглощающую любовь. Их сердца бились в одном ритме, их чувства были одинаковыми, их желания совпадали. Диллон не меньше Синнии хотел, чтобы у них появился ребенок, но сейчас это было невозможно. Война между яфирами и бельмаирцами только начиналась. Ахура Мазда был очень опасным человеком, который ни перед чем не остановится, чтобы захватить Бельмаир. Если Синния родит ребенка, яфиры могут использовать его против них и всего Бельмаира. Но, несмотря на все эти разумные мысли и рассуждения, Диллону было очень жаль, что семя, которое он изверг в лоно Синнии, не может принести желанного потомства. Он обнял Синнию, слегка приподнял ее над постелью и стал укачивать, как ребенка. Синния во сне улыбнулась – наверное, ей снилось что-то очень приятное. Диллон же долго не мог уснуть, тревожные мысли одолевали его. Что их ждет впереди? Какая судьба уготована Бельмаиру? Диллон понимал, что войны с Ахурой Маздой не избежать. Но он не хотел уничтожать клан яфиров. Диллон вообще не был сторонником войн, так как не понаслышке знал, какой кровопролитной и жестокой может оказаться война. В юности он прошел через две войны, и не хотел подвергать Бельмаир таким ужасам и лишениям. Диллон давно уже понял, что яфиры, как и бельмаирцы, очень мирный народ. Но Ахура Мазда – совсем другой вопрос: в отличие от большинства яфиров он жаждал развязать войну. Он мечтал захватить Бельмаир и тем самым отомстить его народу за давнюю обиду клана. Казалось, что это превратилось у него в самую настоящую манию. Ахура уже не мог мыслить разумно, превратившись в одержимого своей идеей.
Диллон улыбнулся, вспомнив эту самонадеянность вождя яфиров. Ахура Мазда много лет жил в мире своих иллюзий, лелеял мечту – захватить Бельмаир и уничтожить его жителей, и до того уверился, что с легкостью может это осуществить, что ему уже и в голову не приходило, что король Бельмаира может оказаться сильнее его. И уж тем более Ахура не мог представить, что этот король будет обладать магическим даром. Все народы, которые владели магией, трепетно относились к традициям и правилам. Однако Ахуру Мазду такие мелочи не заботили. Он жил, нарушая все возможные и невозможные правила. Поэтому так долго не могли предотвратить похищения женщин из Бельмаира. Яфиры нападали неожиданно, нагло и дерзко. Ахура Мазда был врагом вероломным и мог нанести удар Бельмаиру тогда, когда этого меньше всего будут ожидать. Не объявляя войны, не выдвигая требований.
На следующий день Диллон поделился своими опасениями с Калигом, Ларой и Нидхуг, когда они все вместе собрались в библиотеке.
– Поведение яфиров всегда поражало бельмаирцев своей непредсказуемостью и дерзостью, – заговорил Диллон. – Но теперь я понял, что дело не в самих яфирах, а в их предводителе – Ахуре Мазде.
– Неужели это он принял решение не покидать Бельмаир по приказанию короля Напира, а укрыться на морском дне? – спросила Лара. – Неужели он настолько стар?
– Нет, тогда он еще не был их предводителем, – ответил Диллон. – Во всяком случае, так говорит Синния. Ахура Мазда стал вождем яфиров позже.
– Но с самого начала он осознавал, что с яфирами обошлись несправедливо, – заметил Калиг. – С юных лет он впитал в себя ненависть к бельмаирцам и поклялся им отомстить. И он будет действовать, заботясь не о нуждах своего народа, а о собственных амбициях. Он не может понять, что, в сущности, бельмаирцы не очень виноваты в том, что произошло с яфирами. Несколько столетий яфиров изгоняли из разных миров. До тех пор как они не укрылись на дне моря, яфиры и так кочевали с места на место и нигде не могли обрести свой дом. Все презирали их: и маги, и простые смертные. А потом все о них забыли и
