как бы оно все обернулось для дяди Леши, Пети и мертвого. Но Петя поднял руку и вскричал:
— Спокойно, граждане! — Ох, как нелегко ему самому далось его видимое спокойствие! — Душа сейчас будет возвращена в покой… испытуемому в целости и сохранности. «Ну, а если получится, это ведь по сто рублей за сеанс можно брать», — трезвый ум Пети уже и об этом думал.
Дядя Леша возился с аппаратом, и на лице его было отчаяние. Бабка увидела это отчаяние и снова запричитала:
— Уби-и-или!..
Вдруг раздался стук о полушар. Внутри стучало. И забурлило там, заклокотало. Дядя Леша отскочил. Запертая душа рвалась наружу. Загрохотало, зазвенело, аппарат разлетелся вдребезги, и туманное облачко вылетело из расколотого полушара. Покойника отбросило метра на полтора, и он... ожил. Он сидел на земле и таращился часто мигающими глазами на толпу.
— Ожил! — Бабка бросилась к нему. — Слава Те, Господи!
— Я все видел, братцы! — закричал воскресший толпе. — Себя видел, как лежал, вас всех, все разговоры слышал.
Воскресший вдруг охватил голову руками, переживая то, что с ним случилось. Толпа набросилась на него с вопросами. Дядя Леша сидел на земле и плакал.
— Все пропало, все пропало! Восстановить это невозможно.
Петя поднял дядю Лешу:
— Ничего, Леха, все можно восстановить. Ты молодец. Я тобой займусь. Пойдем, я тебя в такси посажу.
И Петя сделал, как сказал.
«Душеловка», — заходил, загулял слух над толпой-очередью, подогревая и без того горячий интерес. По-разному читали Петино объявление подходящие к павильону. Кто бредом называл, кто с интересом руки потирал, ожидая зрелища, кто говорил: «Дешевый трюк, реклама», кто читал и думал: «Ишь ты, ну, посмотрим-посмотрим». Но вот подошел один очень серьезный дядя пенсионного возраста, с портфелем. Минут двадцать он стоял у объявления, затем огляделся и безошибочно направился к Пете:
— Могу я видеть ответственного за этот аттракцион? — спросил он.
— Да, пожалуйста, он перед вами.
Дядя снял очки и оглядел Петино лицо.
И Петя все понял. Он тоже оглядел дядино лицо. Умел Петя смотреть так, что мурашки пробирали, но этот только усмехнулся. «Вот и волк, которого если бояться, в лес не ходить», — подумал Петя.
— Эта надпись и это зеркало есть идеологическая диверсия, и от имени ветеранов партии, которых я имею честь представлять, я требую прекращения этого.
— А иначе — что? — спросил Петя и скрестил руки на груди.
— А иначе плохо будет, молодой человек. — И дядя снова протер очки.
— А вы, простите, сами в зеркало смотрелись?
— Нет, и не желаю.
«Ведь и взятку не возьмет, сколько ни предлагай», — подумал Петя, а вслух сказал:
— Пройдемте, пожалуйста, ко мне.
— Никуда я не пойду. Откуда, кстати, такое зеркало взялось?
— Фамильное наследство. Хорошо, через три дня аттракцион закроем.
— Немедленно, — отчеканил дядя.
Тогда Петя надвинулся на него, взял за грудь и сказал:
— Три дня!
