сгодишься. А вдруг еще какие сюда нагрянут? У пушки пусть «максим» заряженный будет. И сразу к орудию спускайся. Ну а мы с Бубликовым ящики с богатством к нему сейчас потащим.
– А что вы задумали, господа? – недоуменно спросил Бубликов.
– Мы задумали облегчить вам службу, – ответил полковник. – Мы задумали ситуацию, при которой вам не придется формировать второй эшелон на Севастополь. Боцман Жуткий против.
– Категорически. И даже предлагаю не голосовать. Пошли, Сашенька.
– Ну?
– Порядок, Вашевысокоблагородь, все работает, все на месте, и направление орудия в самый аккурат к тому месту. По азимуту ствол ходит как надо, орудие двигать не придется.
– Да коли надо, сдвинем, – сказал, подходя, Штакельберг.
– Оно три тонны весит, лучше не двигать.
– Дядь… Господа! – раздался из окна голос сестры Александры, – а и кричать не надо. Как близко.
– Ну и замечательно. Давай, Иван, ставь ствол сразу на максимум, варьировать от него будешь. При работе Бубликов и Штакельберг – в твоем подчинении. Снаряды будете подавать, – последней фразой полковник обращался к Бубликову; тот молча покивал головой.
– Значит так, – подвел итог полковник, – если через 45 минут звонка от меня нет, выстрелов не производите, садитесь в машину и – на вокзал, грузитесь и едете.
– Но-но!..
– Никаких «но», боцман Жуткий. Мало ли что там, и кто там, и сколько, и вообще…
– Иван Сергеевич, а я все слышала. Как же вы так? Да ведь с вами – Могилевская со святым пеплом!
– А подслушивать нехорошо, тем более, старших по званию… Молись, Сашенька, и да вывезет нас наша Могилевская. Поехали.
– Сколько вас тут?
– Трое, товарищи… Как вас?
– Кровопусков, – буркнул полковник, оглядывая помещение.
– Шеегрызов, – отрекомендовался штабс-капитан, хищно улыбаясь.
– Ух, хороши у вас фамилии, по-нашенски… А боцман Жуткий как?
– Боцман Жуткий готовит матчасть для стрельбы по противнику. Давай всех сюда.
– А чего это вы в погонах?
– Для конспирации, – ответил Шеегрызов, улыбаясь еще шире. – С вами разберемся, офицерье глушить поедем. А где тело хозяина дома?
– Так вывезли, чего с ним… богописец, мать его…
– А ведь красавец корабль, – с выразительным вздохом произнес Кровопусков, рассматривая в «дубинокль» «Гангут». – Его бы пушки, да по назначению…
Вокруг крейсера уже стояли на воде шлюпки с братишками, с бепом во главе, готовясь плыть.
– Сколько их? – спросил Кровопусков, не отрываясь от эффектного зрелища.
– Семьсот. На Севастополь хватит, а то там нюни начали распускать черноморцы. Чтобы пускать кровя, надо сначала свежей влить, как говорит товарищ Берш. Вот и вольем…
Иван, трупы оставляем на месте, я с телефоном к слуховому окну, провод достанет, а ты с пулеметом – к набережной. Пока сиди за парапетом и не высовывайся.
Глава 23
Сестра Александра
