Юный пастушок на горе Цзиньхуа[101] — Это и есть Гость Пурпурного тумана.[102] Я бы хотел последовать за ним, Да не иду, волосы уже побелели. Не понимаю всех этих красавчиков в мирской жизни — Кто заставляет их суетиться? Лишь собрав побеги древа Цюн[103] на склонах Куньлунь, Можно обрести душу святую. 747 г. * * * В некоторых изданиях этот текст стоит под № 15.
Время третьей луны[104] на Небесном броде,[105] Персики и сливы — в тысячах дворов. Утром цветы бередят душу, Вечером уплывают по воде на восток.[106] Один поток следует за другим, Древность и современность текут друг за другом. Сегодня уже не те люди, что вчера, Год за годом идут к мосту.[107] Когда петух кричит, развеивая утреннюю дымку, Вельможи стекаются на аудиенцию к императору, Луна садится за западный дворец Шанъян,[108] Последний луч ложится на середину городской башни, Их парадные уборы сияют, как облака и солнце, [Когда] они покидают дворец и расходятся по государевым землям. Оседланные кони — что летящие драконы, На мордах коней золотая узда, И прохожие шарахаются в испуге Перед их надменностью, что превыше Сун-горы.[109] А они входят в ворота [своих дворцов], поднимаются в высокие покои, На треногах[110] расставлены блюда с изысканными яствами. За ароматом румян — пляски Чжао, За звонкими флейтами — песни Ци.[111] Семь десятков пурпурных уточек юаньян, [112] Пара за парой резвятся в дальних уголках дворцов. Они веселятся ночь напролет И утверждают, будто пронеслись тысячи осеней[113] Кто добился успеха, не покидает постов, С давних пор уходят те, кто совершил преступления. Напрасно вздыхать о желтом псе,[114] Кровавым возмездием стала Люй Чжу.[115] А кто бы, подобно Чи Ицзы,[116] Мог расплести волосы и взойти на утлый челн? 753 г. * * * Некоторые комментаторы, отталкиваясь от красочного изображения важных придворных сановников, относят это стихотворение к весне 735 г., когда Ли Бо наблюдал пышный въезд императора Сюаньцзуна в Лоян; контент-анализ, проведенный проф. Ань Ци (в седьмой строке читается намек на смену фаворитов — умершего Ли Линьфу на посту канцлера сменил Ян Гочжун), связывает стихотворение с третьим приездом поэта в Чанъань.
Существует перевод этого стихотворения на английский язык, сделанный Эзрой Паундом.
В некоторых изданиях этот текст стоит под № 16.
С вершины западного Лотосового пика[117] Высоко-высоко вижу Минсин.[118] В белых руках держит цветок лотоса, Легким шагом ступает по Высшей Чистоте3, Радужные одежды стянуты широким поясом, Воспаряет в небеса, Приглашает меня подняться на Террасу облаков,[119] Воздеваю руки в почтительном приветствии Вэй Шуцину.[120] Ощущаю, что лечу вместе с ними, Запрягши [святого] Гуся, вздымаемся в пурпурный мрак.[121] Смотрю вниз на равнину лоянской реки,[122] Повсюду движутся войска варваров.[123] Потоки крови залили степные травы, Шакалы и волки все в шапках гуаньин.[124]
