– Во-во! – поддержала Юля. – Скорее всего мимо этого варианта прошли, посчитав его маловероятным.
– И действительно… – отозвалась Эля. – Я как историк говорю, что смерть Сталина в 1953-м не просто маловероятна, а НЕвероятна.
– В таком случае это не точка бифуркации, а ее следствие, – сделал вывод Владимир.
– Тогда что есть действительная точка? Надо копать до 53-го.
В следующие полчаса дружно прошлись по истории двух миров вплоть до революции. В обсуждение были вовлечены все присутствующие, включая Вадика, который, как правило, при таких дискуссиях занимал созерцательную позицию. Даже его поразила та информация, что всплыла при обсуждении родной истории.
В ходе обсуждения получилось, что по датам и ключевым событиям – полное соответствие. Расхождения начались, когда коснулись темы политических чисток. В этом мире они назывались куда более жестко – политические репрессии. Так же сильно различались и портреты самого Сталина.
– В нашем мире, – заключила Эля, – Сталин – гениальный политический деятель, гениальный экономист, проведший страну через серию мощных кризисов, каждый из которых мог стать для страны фатальным. Этот человек провел после войны тяжелейшую политическую реформу и создал систему, что существует у нас и по сей день. По части репрессий он был весьма либеральным и часто даже неоправданно мягким к врагам народа. В этом же мире Сталин – кровавый тиран, маньяк, параноик, уничтоживший десятки миллионов людей в лагерях. Но сделавший, вместе с тем, то же, что и наш.
– За исключением реформы политической системы, – закончил за нее Юрий.
– Но это можно списать на его параноидальность, – начал вслух рассуждать Михаил. – Человек, обладающий абсолютной властью, да еще и параноик, вряд ли захочет делать то, что было сделано у нас, – отделить партию от экономических рычагов управления страной, сделав ее блюстителем идеологии и морали в обществе.
– А если не списывать, а применить «презумпцию виновности капитализма»? – спросил Владимир.
– Что ты имеешь в виду?
– Капитализм – великий лжец. Для удержания власти он пойдет на все, чтобы скомпрометировать того, кто его чуть не победил. Подумайте, кому сейчас выгодна клевета на Сталина? Вы же сами видели, что цифры, называемые этим, как его…
– Солженицыным…
– Вот-вот. Очень говорящая фамилия! Ну совершенно за гранью здравого смысла. 32–64 миллиона уничтоженных?! Тут даже обсуждать нечего. Кто же тогда воевал в Великую Отечественную и победил врага? Дух святой? Чушь! Полная. Да даже если в десять раз меньше назвать, и то запредельно много. Наши предки в семнадцатом за такие дикие жертвы царизму революцию устроили. Солженицын тысячекратно оправдывает свою фамилию.
– Но что же тогда из этого следует?
– Вот Эля тут правильно сказала, что социализм можно победить только изнутри.
– Ты хочешь сказать, что эта клевета была введена ранее? Еще при социализме?
– Возможно…
– А если эти цифры правда?
– 64 миллиона? Бред! Сам посуди, сколько ВСЕГО работоспособного населения было в тридцатые? Из 190 миллионов человек это сколько будет за вычетом детей, инвалидов и стариков? Миллионов 90. Это значит, что были уничтожены две трети работоспособного населения. Даже если принять за основу, что не только трудоспособное было уничтожено, но и прочее. Что из этого выходит? При царях гибель всего десяти миллионов человек от голода привела к революции, которая просто смела всех представителей той власти. А тут… даже обсуждать это бессмысленно. Очевидная ложь.
– Ну не шестьдесят четыре, а предположим, шесть миллионов. Ведь это другой мир – не наш. И мы его судим с позиции нашего… – Михаил заметил, что Николай сидит и широко улыбается, будто услышал новый забавный анекдот. – А ты чего ухмыляешься?
– Да вот только что в местной Сети нашли с Юрой, – сказал Николай и показал на экран монитора. – Оказывается, что некто Земсков еще в 1991 году обшарил полностью открытые к тому времени архивы ГУЛАГа и посчитал количество репрессированных и погибших до последнего человека. Вот цифры. И заметьте, они почти точь-в-точь совпадают с нашими.
– Что значит «почти»?
– Здесь чуть-чуть больше. Вот посудите: всего за 30 лет правления Сталина по политическим статьям было осуждено 3 777 680 человек, из них к ВМН[17] приговорено 642 980 человек[18].
– Значит, все эти «десятки миллионов» и «необоснованные репрессии» вранье?
– Вот работы по обоснованности тех репрессий, – просто ткнул пальцем Николай в список ссылок.
– Так, подождите, но нам всегда говорили, когда кто-то пытался такое выдвинуть, что этим цифрам нельзя верить, – сказал Борис Ефимович. – Так как они заведомо сфальсифицированы. Утверждается также, что реальной статистики в ГУЛАГе не велось.
Николай тут же взвился:
– Как специалист, не первый год имеющий дело со статистическими данными и их обработкой, поясню: статистика, государственная статистика любого государства, работает следующим образом – данные поставляет самый нижний уровень, а вышестоящие уровни их только обрабатывают и суммируют. Вышестоящие уровни, безусловно, могут исказить статистику, но с помощью перекрестных проверок мошенники будут быстро и легко пойманы. Так работают аудиторы всего мира. С утверждающими, что никакой статистики в ГУЛАГе не велось, следует вести себя именно как с идиотами и мошенниками. Любой человек, имеющий отношение к работе даже среднего размера организации, а не то что огромного государства, скажет, что работа без записи реальных данных о перемещении человеческих ресурсов и материальных потоков невозможна в принципе.
– А если они были сфальсифицированы? Еще тогда?
– У вас и это утверждается? – спросил Николай.
– Да.
– Но, если принять утверждение, что данные госстатистики фальшивы, то надо сделать дикое предположение, что абсолютно все организации ГУЛАГа вели двойную бухгалтерию, синхронно уничтожив потом настоящие данные, за пятьдесят лет предвидя, что надо ввести в заблуждение исследователей.
– Но как все это было проверено?
– Да просто. Предположим, что кто-то пытается подчистить в сторону занижения эти цифры. Ну, нашелся, положим, такой безумец во времена Сталина.
Но ведь на каждого заключенного выписываются пайки, одежда, ведется еще тьма разного учета, да еще по разным статьям. Этих зэков охраняет ВОХР. На вполне конкретное количество заключенных полагается вполне конкретное количество охранников. И так далее, и тому подобное. Это значит, что любая попытка подчисток будет немедленно изобличена перекрестной проверкой, и «чистильщик» сам пойдет на нары.
– А если все подчистить?
– Ну, это тем более невозможно. Сами посудите: по всем зэкам за все время их содержания должны были накопиться десятки миллионов единиц документов. И все их подчистить? Это даже не фантастика – это сказочка для слабоумных.
– Ну а чего вы добиваетесь всем этим выяснением, я не понимаю?! – потерял терпение Борис Ефимович. Его весьма обидел факт такого явного и полного крушения ранее лелеемого мифа.
– Поясню, – тут же вмешался Владимир. – Вывод первый и ожидаемый: история страны оболгана. И оболгана по-черному. Буржуазная пропаганда просто обязана была это сделать. Иначе не только сломать страну и народ, но и удержать его в подчинении невозможно в принципе. Вывод второй и гораздо более серьезный: гипотеза Эли подтвердилась, а это значит, что мы будем иметь дело с вполне конкретной социально-психологической ситуацией в обществе. И с этой ситуацией не только придется считаться, но и подстраиваться под нее, использовать ее.
– Использовать ее?! Но как же ваши убеждения?
